Как оболгали отца

В Вашей газете от 29 сентября опубликованы архивные материалы, помогающие глубже понять трагические судьбы многих писателей, а также деятельность СП СССР на критическом рубеже 40-х и 50-х годов. Материалы эти показывают постыдное лакейское поведение тогдашнего руководства СП - Фадеева, Симонова и др. После смерти Сталина они еще не догадались, что эпоха переменилась, и в прежнем духе, не остывшие от "дела врачей", усердно и подобострастно докладывали Хрущеву про "национальный вопрос" и обещали навести в этом деле порядок по всему Союзу. Мой отец, А.Г. Ржешевский, русский драматург, тоже оказался в списке тех, кто был сознательно оболган.

Если бы суровость российских законов не смягчалась единственно их неисполнением, не приняли бы меня, сына исключенного, в Союз писателей в 1983 году, не дали бы опубликовать романы "Пляж на Эльтигене", "Настало время встретиться", "Выстрел в Дурман-логе", повести "Малахова горка", "Захват" и другие. Но это случилось много лет спустя после кончины отца.

Симонов, писавший клеветническую характеристику в ЦК, прекрасно знал его творческую биографию. В молодости они дружили. Но в угоду сиюминутным политическим соображениям он предпочел оболгать его и других писателей. Согласитесь, без соответствующих комментариев у людей сложится мнение, что Фадеев и Симонов были правы, а писатели, исключенные из СП, действительно ничего не стоили. Многие читатели так и останутся в неведении относительно масштабов обмана.

Вот судьба одного из них.

А.Г. Ржешевский родился в 1903 году в Санкт-Петербурге. Жил на аристократической Сергиевской улице. Учился в немецкой школе. После смерти отца, промышленника, весной 17-го года примкнул к балтийским морякам, грелся с ними у ночных костров. С тех пор и пошел с ними. Участвовал в боях за Кронштадт, на фронте против Юденича, на Южном фронте, в борьбе с басмачами в Средней Азии. Затем был направлен в Ленинградское ГПУ, но вскоре отказался там служить и ушел. (Много ли найдется таких примеров?)

В 1924 году поступил в институт экранного искусства, актерское отделение которого окончил в 1926 году. Снимался в фильмах "Севзапкино" и Ленинградского отделения "Госкино", а в 1927 году впервые выступил как сценарист. Стал родоначальником "эмоционального сценария", который восторженно приняли такие режиссеры, как Желябужский, Пудовкин, Эйзенштейн, Шенгелая. По этим сценариям были поставлены фильмы: "В город входить нельзя", "Простой случай", "26 комиссаров", "Бежин луг ".

Теория "эмоционального сценария" получила широкую поддержку. Однако после крушения "Бежина луга" в ней стали усматривать одни недостатки. (Ныне эта манера письма признана во всем мире. Высоко оценили заслуги А.Г. Ржешевского итальянский режиссер Антониони, многие советские сценаристы и режиссеры. Но это случилось позднее.)

В 1937 году фильм С.М. Эйзенштейна "Бежин луг" по сценарию А.Г. Ржешевского был запрещен к показу и разгромлен еще до выхода на экран. Хотя сам сценарий, изданный ранее отдельной книгой, приняли хорошо. Долгое время считалось, что фильм даже не был смонтирован. Однако в книге Л.Фейхтвангера "Москва, 1937" мне встретилось упоминание, что фильм Эйзенштейна "Бежин луг" произвел на него большое впечатление. Это "великолепный, подлинно поэтический шедевр", писал Л.Фейхтвангер (М., Издательство политической литературы, 1990 г., стр. 197). Значит, кто-то видел, и фильм был. Но большинство ругали не глядя.

После разгрома работа в кино стала для авторов невозможна. А.Г. Ржешевский дебютировал в театре пьесой "Товарищи и предатели" (о Гражданской войне) и перешел на поприще театральной драматургии. Его пьеса "Олеко Дундич", написанная совместно с М.Кацем, шла в годы Великой Отечественной войны во всех театрах страны. Воинские части перед отправкой на фронт приводили на спектакль. Ряд актеров, занятых в пьесе, был удостоен Сталинской премии. Авторов обошли.

В 1946 году, когда Сталин поссорился с Тито, пьеса "Олеко Дундич" была снята, и всякое упоминание о ней было запрещено, так как герой Первой Конной армии был серб.

В общей сложности А.Г. Ржешевским написано девять сценариев и восемь пьес. Но в начале 1953 года, когда в обществе возникла напряженность и в каждом ведомстве стали искать виноватых, он был исключен из Союза писателей "за бездеятельность". Поскольку эпоха немого кино как бы исчезла за трагедией "Бежина луга", а театральный период творчества "закрыт" пьесой "Олеко Дундич", о которой нельзя упоминать, вышло очень естественно.

В 1956 году "Олеко Дундич" был вновь поставлен на сценах театров Москвы и Ленинграда. Но это никак не сказалось на судьбе исключенного автора.

Потянулись годы безвременья. Во ВГИКе читали лекции о его творчестве. Но кинематографисты считали его погибшим, репрессированным. "Нашли" неожиданно, случайно, благодаря студенческой любознательности. Это отдельная волнующая история о человеческой чести и благородстве.

В 1965 году А.Г. Ржешевский с почетом был принят в Союз кинематографистов благодаря энергии Л.Кулиджанова, А.Каплера, С.Юткевича, И.Долинского, В.Шкловского, Н.Кладо, И.Гращенковой.

Умер он 19 января 1967 года.

Комиссия по литературному наследию, созданная Союзом кинематографистов, собрала на разных киностудиях большинство сохранившихся сценариев, подготовила к публикации пьесы. Получилась большая книга: "А.Г. Ржешевский. Жизнь. Кино. Театр". Однако те же силы - от Симонова и Софронова - ополчились на издательство "Искусство", где готовилась книга, и настояли на изъятии раздела "Театр". Чинились и другие препятствия. Книга вышла через пятнадцать лет после смерти автора с названием "Жизнь. Кино". ( М., Издательство "Искусство", 1982).

Таковы замечания к клеветнической записке Симонова, сообщавшего, будто Ржешевский соавтор только одной пьесы. Симонов побоялся сказать, какой! Достаточно было названия. Многие до сих пор помнят "Олеко Дундича". А что говорить о временах, когда сочинялся тот верноподданнический донос?

И позже, в посмертной книге автора, не допустили публикации знаменитой героической пьесы. Впрочем, она уже выходила отдельным изданием, когда была позарез нужна, - в грозном 1942 году.