Автобус до Картахены

На кавказских горных перевалах только большегрузные машины чувствуют себя уверенно.
Фото Владимира Сварцевича (НГ-фото)

Живут как ездят и ездят как живут. Такой почти афоризматический «перл» мелькнул в моем воспаленном мозгу, когда маленький автобусик из семейства «газелей» в очередной раз на очередной спирали дорожного серпантина припал на заднее левое колесо и черканул днищем по остаткам еще советского асфальта. За окном, от которого я не могла отвести завороженного взгляда, перспектива резко менялась, голубое небо перемещалось в изумрудное море и далее падало в придорожный обрыв. Маршрутка виражировала почти в горизонтальном состоянии. Смертельный номер, почти как в цирке, только я не на мотоцикле, пронеслось почти в подсознании. И тут же в голове монотонно застучало: Картахена, Картахена, где же Картахена? Заклинило, догадалась я. А вообще – причем здесь Картахена?

Мой транспорт выровнялся, небо заняло свое привычное положение – наверху, горизонт устроился на уровне глаз, а горный обрыв остался там, куда и глядеть не хотелось – далеко внизу, у кромки прибоя. Но зато чуть выше открывался такой фантастический вид, который заставил забыть и о недавних почти детских страхах, и о том, кто я и куда еду. А ехала я из Сухуми в направлении реки Псоу, которую надеялась благополучно преодолеть и оказаться на родном – российском берегу. Псоу – пограничная река, до нее Абхазия, за ней – Россия. Боже мой, какие краски, какой пейзаж – заиграли мои эмоции. И вообще жизнь удалась (Остапа понесло!). Пейзаж и вправду был изумительный – справа тонули в желтом (буйно зацвела мимоза) горы, слева (где хромое колесо – екнуло трусливое сердце), как у Сислея, голубой трансформировался в сиреневый, вдруг становился изумрудным и уходил в зелень. Хорошо жить, порадовалась я, и тут родное средство передвижения опять стало заваливаться набок. Картахена, далеко ли до Картахены? – вновь застучал в мозгу молоточек. И сменил тему – крыша едет, крыша едет... За окном тем временем сменяли друг друга утратившие свою красоту картинки – овраг, небо, опять овраг. Водитель, спокойно пожевывая сигарету, давил на полный газ и непонятно было, как мы вообще удерживаемся на узенькой полоске, зажатой между отвесными скалами и не менее отвесной пустотой.

– Вы зачем так гоните?– не выдержали мои нервы.

– А кто тут гонит? – загомонила мужская часть населения нашего «бусика». – Едем хорошо, спокойно.

Женская половина предусмотрительно промолчала, но посмотрела на меня с сочувствием: приезжая? Сидевший впереди немецкий журналист, также пытающийся добраться до Москвы, пожурил: «Не говорите ему (водителю) под руку. А то свалимся».

И мы действительно свалились. Горизонт резко ушел вниз, мое окно подскочило вверх и прямо передо мной возникло выпавшее из сидения шоферское тело. Картахена, черт возьми! – подумала я и услышала вольный перевод своих чувств на ненормативную лексику. Водитель ругался на русском и со знанием дела, одновременно пытаясь дотянуться до водительского окна. Окно было сверху, мы – снизу, а под нами – подножье горы. Хромой автобус завалился на гору – какое счастье! Немец настойчиво советовал сидевшей рядом с ним молодой женщине выбираться наружу, а она не переставая твердила: «Боюсь, боюсь». Остальные пассажиры – с сумками, мешками, кошелками с курами, не спеша пролазили в окно и с интересом рассматривали ухнувший в яму правым передним колесом автомобиль. А я смотрела на заднее левое – на покривившемся диске висела спущенная покрышка. «Ах!» – выдохнул немец и полез в рюкзак за фотоаппаратом.

Беда одна не ходит, завелся мой внутренний голос, но тут из-за поворота выполз неизвестно откуда взявшийся в этих местах, где ничего не строится, и тем более не ремонтируется, маленький бульдозер. Пассажиры радостно загалдели, но немедленно сникли, когда выяснилось, что у водителя нет троса, и потому непонятно, как поставить на ноги «газель». Когда общими усилиями машину все же подняли и водрузили на дорогу, куры, сумки и мешки вновь перекочевали в салон и транспорт, все так же припадая на левое заднее колесо, рванул с места. На тот ли автобус я взяла билет? – вспомнилась мне опять Картахена, в которую так и не смогла попасть Кэтрин Тернер в «Романе с камнем». Она, помнится, оказалась одна у разбитого автобуса в горах, который покинули невозмутимые аборигены, в окружении кур и поросят, и совсем не в том месте, куда направлялась. На участке между Сухуми и Гаграми поросят не было, но были большие и важные полудикие свиньи с закрученными хвостами, то и дело перебегавшие дорогу и создававшие аварийную ситуацию. Такие же, кстати, носятся по всем абхазским городам. Наш инвалид-автобус, не сбавляя скорости, умело между ними лавировал, и странно, но и свиньи оставались целы, и мы живы. Пассажиры на эту акробатическую езду никак не реагировали. Картахена, да и только!