О Хиллари Клинтон, скамеечке и новых романтиках

Первый раз в первый класс. Они еще не знают, что предстоит.
Фото Евгения Зуева (НГ-фото)

Закончилось интервью Владимира Познера с министром иностранных дел США Хиллари Клинтон┘ Не скрою, я ждала этой беседы несколько дней. Вроде бы понимаю, что ничего нового сказать политик, обязанный строго следить за каждым роняемым в массы словом, не может. И вся риторика американской дипломатии доподлинно известна. Но все равно хочется услышать что-то важное для себя. Госпожа Клинтон не подвела. Она ударила ровно по тому самому месту, которое давно ноет у любого нормального гражданина страны. «Мне иногда кажется, что мы, американцы, верим в будущее России больше, чем вы сами», – улыбаясь, произнесла американский министр. А ведь она права┘

Я смотрю очередные серии популярного школьного сериала и все более убеждаюсь: верить в такое будущее совсем не хочется. Почему они такие – копаются психологи, социологи и педагоги в дебрях детского сознания на социальных программах ТВ. И правда: почему? Пороемся каждый в себе.

Как-то учительница литературы попросила нас выучить по одному внепрограммному стихотворению своего любимого поэта Серебряного века. Ей были любопытны наши вкусы. Разумеется, все одноклассники во избежание лишних сплетен о себе постарались подобрать аккуратные стихи о природе и погоде. Надо заметить, что класс у нас был не совсем здоров по эмоциональной атмосфере, по причине самой что ни на есть банальной. Ни в каком другом классе этой старой школы в центре города на один квадратный метр школьной площади не приходилось сразу столько детей слуг народа. Не было их и в других школах. Поэтому в классе все были осторожными, скучными и правильными. Похоже, дети уже генетически унаследовали черты своего клана. Первым Идея Николаевна вызвала читать моего соседа по парте.

– «Свеча горела на столе, свеча горела...» – тихо ронял в гулкую тишину класса Дан.

Идея Николаевна задумчиво смотрела по очереди на каждого из нас.

– Даниил, о чем это стихотворение?

– О свече, которая горит по ночам.

– И почему же она так бестолково и нерационально горит?

– Горит, потому что девушка сидит и читает по ночам.

– А как же «скрещенья рук, скрещенья ног, судьбы скрещенья»?

Идея Николаевна не была ровесницей революции. Она родилась на десять лет позже. Тем не менее имя получила в память о том славном времени, когда одержимый идеей пролетариат сбросил мешающие ему оковы. Идея Николаевна имя свое не оправдала. Она не была коммунисткой и тем более не была идейной, и я даже подозреваю, что она тайком почитывала подпольную литературу. Уж очень вольнолюбивыми для того времени были ее уроки. Это на них даже последние двоечники не слышали школьного звонка с урока и уходили только после ее доброжелательно-театрального: «Всем спасибо, урок закончен».

Все-таки меня и Дана из всего класса Идея Николаевна выделяла особо. Дана – за его бунтарство, потому что сама была такой. Меня – даже не знаю за что. Может, за голос. Она часто просила меня читать на уроке вслух. И с видимым удовольствием слушала. Вообще у нее был абсолютный слух и хорошее музыкальное образование. На наших школьных вечерах она играла нам со сцены своего любимого Шопена. На мой непрофессиональный взгляд, играла виртуозно.

Мне она прочила судьбу актрисы. Совсем самонадеянно скажу о том, о чем подумала только что┘ Пожалуй, это для меня она пригласила в школу вести драматический кружок Наташу Варгу, свою питомицу и успешного молодого режиссера нашего областного драмтеатра. Та, несмотря на свою большую занятость, так и не посмела отказать своей бывшей учительнице. Кстати, думаю, что пропадала в нашей школе Варга совсем безвозмездно. И такое едва ли возможно в век сегодняшний и даже в век будущий. Наташа была гордостью школы и моей учительницы, но от меня Идея Николаевна ждала, видимо, тоже не меньшего.

– Если ты не поедешь поступать в мое любимое Вахтанговское училище, я тебе этого никогда не прощу, – ворчала порой она, уходя довольная с наших репетиций. Когда в ребенка кто-то так сильно верит, ему хочется перевернуть весь мир. И я старалась...

– Ну, Даниил, – она всегда называла всех полными именами, – так что это за «скрещенья рук, скрещенья ног», а?

– Это объятия, я думаю. Страсть, любовь┘ – сдался Дан. И класс нервно захихикал.

– Слава богу, а то я напугалась, что из вас вырастили полных ханжей. Садись, умница. Хороший выбор стихотворения. А вы, друзья мои, вслушайтесь в эти слова: «Свеча горела». Звучит как название романа┘

До появления «Нового мира» с «Доктором Живаго» оставалось всего несколько лет. Подозреваю, что она все-таки уже была знакома с запрещенным романом Пастернака. Одно из рабочих названий его звучало именно так – «Свеча горела».

Смею уверять, что школьный театр много дал всем нам. По крайней мере лучше понимать и любить русскую литературу мы научились именно на репетициях. Ходила на кружок добрая половина класса. Другая половина постоянно заглядывала, чтобы полюбопытствовать и послушать наши жаркие споры о судьбах и характерах. С репетиций никого не выгоняли, и это тоже была своего рода школа. Идея Николаевна ушла от нас в девятом классе, подкачало здоровье. Все, разумеется, после ее ухода стало совсем по-другому┘ Но Мавр сделал уже свое дело. Сегодня я думаю, как колоссально мне повезло в жизни: в пору взросления я оказалась среди увлеченных людей.

Кому-то на уроках интересно... Фото Александра Шалгина (НГ-фото)

Моей дочери повезло меньше. Я не хочу даже мимоходом вспоминать эти три школы, в которых она училась. И всех этих малоинтересных учителей, с которыми мне доводилось встречаться на родительских собраниях. Удивительная вещь: слыли-то школы на хорошем счету, а с пиаром у них все в порядке и сегодня. В одной из этих школ даже выпускали на попечительские деньги на добротной бумаге журнал о том, как хорошо и радостно всем детям здесь живется. Вспомнить из этой хорошей школьной жизни ничего светлого моя дочь не может. Маленькие открытия она делает сегодня, учась на первом курсе режиссерского факультета. Вчера она впервые смотрела фильм «Летят журавли». И плакала. Она смотрела его много раз. Но увидела только вчера. То же самое происходит с ней, когда она заново прочитывает со своими вузовскими педагогами знакомые со школьной скамьи художественные произведения. Кстати, учится она в негосударственном вузе. В государственных – принимают девять человек на курс. Из молодежи всей страны. Говорят, нет работы для выпускников театральных вузов. Мест мало, а папиков с их моделями, рвущимися на экран, – слишком много┘

Проблема нашего времени – резкое уменьшение концентрации пассионариев. Можно ли искусственным образом увеличить их количество – не знаю. Можно ли изменить ситуацию в стране коренным образом, родив и огласив, наконец, национальную идею, – не уверена. В моем узком понимании, изменить положение в экономике и жизни страны не сможет даже Кремниевая долина в Сколкове. Голые открытия и просто материальные блага не делали нас всех богаче духовно. Матблага не заполняют пустот в душе. Пожилую учительницу избивали в свежеотремонтированном, добротном спортивном зале инфантильные переростки из небедствующих семей. Чете пьяниц привалил миллион – они еще быстрее спились и умерли. Нашим некоторым людям свалилось богатство на голову. Они купили самые дорогие в мире яхты и миллионные дома за рубежом. За время кризиса стали в несколько раз богаче. Они сделали нас богаче, огламурив проституцию и превратив «Буран» в ресторан?

Не удержусь от того, чтобы рассказать вам притчу, услышанную от мамы. Расскажу не в качестве нравоучения. С детства жутко не люблю нравоучения сама. Расскажу в качестве напоминания.

Богача и бедняка встретил апостол Петр. Расспросил об их желаниях.

– Хочу вечно жить в раю. Чтобы жил я во дворце, полном золота. Чтобы на завтрак мне подавали мой любимый пудинг и утреннюю газету.

Петр исполнил желание богача. И вот живет он уже тысячу лет во дворце. Ему каждое утро подают на стол его любимый пудинг и все время одну и ту же газету┘ Пришел к богачу апостол Петр. Кинулся к нему навстречу ошалелый богач.

– Что ж это за жизнь такая ужасная! И это ваш хваленый рай!

– А кто тебе сказал, что это наш рай? – удивился Петр. – Это рай в твоем понимании.

– Тогда покажи ваш рай.

И показал ему Петр все красоты и реалии рая подлинного. И узрел богач сидящего к нему спиной у ног Бога своего друга бедняка.

– А он-то каким образом здесь оказался? – взорвался богач. – Обхитрил-таки, подлец! И чего же он просил?

– Он? Да всего лишь скамеечку у ног Бога┘

Для наших больших преобразований время должно родить новых романтиков. Это они будут снимать новых «Журавлей», открывать нам новые горизонты, будить наши лучшие чувства и желание работать и творить. А романтики, кстати, не появляются ниоткуда. Им помогают подняться на ноги последние романтики...