Все из-за Екатерины Второй

Вот что бывает, когда Обь выходит из берегов. Фото Василия Куринского

Смотрю томские новости. Сообщается, что некий пьяный мужчина в зоомагазине украл птичью клетку с канарейкой внутри. Он побежал, за ним погнались. В конце концов мужчина упал и уронил клетку. Клетка раскрылась и птичка улетела. Мужчину скрутили, вызвали полицию. Теперь ему грозит четыре года тюрьмы, резюмирует корреспондент.

В снятом сюжете пойманный человек жестикулировал руками и, еле держась на ногах, пытался что-то понять и, подавшись вперед, бурчал себе под нос, видимо не понимая, где находится. В какой-то степени комичный сюжет…

Жду, когда в новостях скажут про Нарым, а именно про расположенный рядом с ним поселок Шпалозавод, который этой весной очень сильно затопило. Надеюсь, что скажут. Ведь если в новостях говорят про улетевшую канарейку, то о жителях затопленного поселка, которые в сложившейся ситуации тоже не прочь летать, чтобы не мочить ноги, тем более должны сказать. Но все тихо. Переключаю телевизор на другую программу. Там музыкальный клип про розовые тапочки.

Звоню родным на Шпалозавод, хочу узнать последние новости с места бедствия. Вода прибывает, говорят. Как ни просили они местные власти и депутатов еще задолго до наводнения хорошо укрепить дамбу, так ничего и не было сделано. А один из депутатов буквально вчера заявил, когда начали ему жаловаться на прибывающую воду, что ему все равно. Так просто и сказал – смело, честно и прямо, по-сибирски!

Сразу представляется следующая картина. Сидит в своем кабинете депутат, а здесь звонит человек и говорит, что уже топит огород, звонит второй и сообщает о затоплении подпола в доме. Третий вообще в панике: кричит, что вода в квартире – срочно принимай меры! Требуют, требуют и требуют, будто он храбрый великан и способен, подобно мифологическим героям, возвысившись над всеми, вмиг соорудить огромную дамбу и остановить надвигающуюся лавину воды.

Но он не великан и нервы у него не железные. Поэтому сначала у представителя местной власти дергается губа, затем глаз непроизвольно начинает мигать-сигналить – и кричит он, что ему все равно, что его уже достали с этим Шпалозаводом. Депутат бросает телефонную трубку, глаз тоже готов выпасть…

Хоть я и не депутат, но родственники звонят и мне, делятся последними новостями и пережитым. Почему-то наряду с нерасторопными чиновниками обвиняют и Екатерину Вторую, говорят, это она в свое время прорыла канал, через который сейчас из Енисея поступает в Обь огромное количество воды. «Это Енисей дает!» – констатируют они. Вместе с Екатериной вспоминают и новосибирскую плотину – опасаются, что если она сейчас сбросит воды, тогда точно исчезнет Шпалозавод с лица земли.

Жалуются: один местный чиновник сказал, чтобы пострадавшие жители не надеялись на присвоение случившемуся в их поселке наводнению статуса стихийного бедствия. Режим ЧС подразумевает выплату пострадавшим значительных сумм, а таких денег в бюджете нет.

«Денег на нас нет!» – не обидевшись, констатируют жители и с размаху со своего крыльца прыгают в воду. Во всяком случае такая картина представлялась моему воображению, не на шутку разыгравшемуся от всего услышанного.

Постепенно, черпая капли сведений из моря сбивчивых рассказов о наводнении, для себя проясняю картину того, как это все происходило. В первые часы бедствия начала прибывать Обь. Ничего страшного, так бывает практически каждую весну. Но вода не останавливалась, а все поднималась и поднималась из своей земляной чаши. Видя это, люди забегали, начали своими силами укреплять дамбу, а Обь к тому времени уже вышла из берегов и стала разливаться. В скором времени река без особенного труда преодолела искусственное заграждение и со зловещим шипением начала распространяться по поселку, заставляя жителей бежать в свои дома и срочно делать над полом настил и поднимать мебель, а из погребов, пока их не затопило, доставать съестные запасы. Во дворах таким же образом поднимали живое имущество – скот.

Час за часом вода все ближе подбиралась к стратегически важному объекту – местной пекарне. Занявшие оборону вокруг пекарни мужики начали ее «отсыпать», то есть засыпать подступы к ней землей. Когда уже казалось, что пекарню удалось отстоять, в одном месте воде все же удалось проделать брешь – и она с бурлящим восторгом взявших крепость волн-победителей хлынула внутрь пекарни. Вода залила большую печь и полностью затопила подключенные к ней черные змеи электрических кабелей. Кто-то истошно закричал: «Отключайте рубильник!» Но к этому времени рубильник был уже опущен вниз.

Сам хозяин пекарни очень сильно поругался с офицером МЧС. Ему показалось, что последний со своими солдатами недостаточно расторопны. Они прибыли из районного центра, всего несколько человек, да и солдаты были совсем молодые. Местные жители даже жалели этих солдат.

Вскоре офицер с солдатами куда-то делись, а хозяин пекарни, добравшись до своего дома, с удовлетворением отметил, что его усадьбу практически не затопило. Только в самой квартире, а именно в темном подполе черным антрацитом блестела вода. Спустившись в погреб, хозяин начал осматривать его и походил на скрывшегося в люке машины танкиста. Казалось, сейчас танк дома заведется и по болотной жиже, подмяв под себя ограду, поползет искать сухое место, холм радости, новую жизнь, в которой подсознание дома, то есть его подпол, содержало бы не грязную воду, а богатство законсервированных и закатанных в банки овощей и ягод, добытых с незатопленной земли… В это время зазвонил сотовый телефон, жена хозяина пекарни ответила на звонок.

– Добрый день! – раздался в трубке хорошо поставленный мужской голос, – могу я услышать Сергея Анатольевича?

– Да, сейчас, – сказала жена хозяина пекарни и, заглянув в подпол и подавая мужу телефонную трубку, взволнованно ему шепнула:

– Тебя спрашивает, судя по голосу, очень представительный мужчина. Голос как у оперного певца! Наверное, будет выяснять, зачем ты офицера МЧС ругал.

– Да, слушаю, – морщась от запаха подпольной воды, ответил хозяин пекарни, осторожно взяв в грязные руки сотовый телефон.

– Сергей Анатольевич? Здравствуйте! Это говорит с вами представитель компании «Нефтегаз сервис». В период с 3 мая по 3 июня нами будет производиться продажа акций по льготному, очень выгодному, курсу. Не желаете приобрести акции нашей компании?

– Видите ли, – очень спокойно сказал хозяин пекарни в трубку, – вот вы мне предлагаете купить акции, а я сейчас сижу в подполе практически по пояс в воде. У нас поселок затопило, бедствие стихийное, понимаете.

– Извините, пожалуйста, – оправдывался в трубке обладатель солидного оперного голоса, – но о вашем наводнении в средствах массовой информации, простите за тавтологию, не было никакой информации…

Человек сидел в погребе в воде, а за окном его квартиры плескалась вода. Если отвлечься от сложившейся ситуации и немного напрячь воображение, то легко можно было бы представить, что его дом – это плавающая яхта, а погреб – бассейн. Такой ассоциации способствовали и произнесенные в это время слова: «компания», «акции», «курс» и даже слово «информация». Казалось, разговаривали о делах находившиеся на яхте два «белых воротничка». Один из них плавал в бассейне, а другой стоял на носу яхты. Вокруг бескрайним наводнением плескалось море, высоко в небе мечтой летел самолет, вдали же приветливо маячил, конечно, не нарымский, а, возможно, крымский или же еще какой другой, берег. Все было спокойно и хорошо.