Завораживает

«Мила» со зрительских мест: в глубине актеры играют как в театре, на плазме – крупный план действия. Фото Лины Альнади

«Дождь» – воистину канал, постоянно экспериментирующий в эфире. В чем зрители убедятся 3 ноября, увидев на экране телеспектакль? теледрамасинтез? телеэксперимент? под названием «Мила». Мы, 50 зрителей этого действа в вечерней темной студии «Дождя», в этом уже убедились. Нас предупредили, что «Мила» –  новый театральный проект творческого объединения Le Cirque de Charles La Tannes (объединение актеров, режиссеров, музыкантов и художников, независимая творческая группа. Образована в 2006 году выпускниками школы-студии МХАТ. «Точка нашего внимания – манифестация современных форм театральной активности. Мы создаем по принципу DIY свой театр через постановки, перфомансы и фестивали») и драматурга Максима Курочкина (участник оргкомитета фестиваля молодой драматургии «Любимовка», «Документальный театр», лауреат специальной премии жюри «Антибукер» – «За поиск новых путей в драматургии», постоянный участник фестиваля «Новая драма»). Показали релиз про содержание: «…В недалеком будущем люди научились делать резервные копии своих данных. Чуть что не так, вирус или поломка, – загрузив свою резервную копию, можно все начать сначала. Герои нашей пьесы – супружеская пара сценаристов, живут под одной крышей со своими резервными копиями. Мила – жена, постоянно обновляет свою копию, тем самым создавая себе союзницу в достижении мечты об идеальном будущем, резервная же копия супруга ни разу не перезагружалась и поэтому  живет в том времени, когда они были влюблены и счастливы». И сообщили, что идея проекта – соединение театральной эстетики с телевизионной, причем «швами наружу»: «Все сцены снимаются операторской группой, немедленно обрабатываются и выдаются тут же зрителю. Действие происходит в трех пространственно-временных координатах. В одной из которых зритель как бы подглядывает за жизнью героев, в другой смотрит гротескный сериал, а в третьей принимает участие в телевизионном ток-шоу».  

Не сказать, чтобы мы поняли, что же в итоге увидим, – а увидели действительно необычный и притягательный эксперимент. И еще по ходу действия поняли, что опыт этот – впервые не только для творческой группы спектакля и телеканала, но и для нас, зрителей.

...Представьте, перед вами идет действие, как в театре, и оно же отражается на плазме, причем впечатления от того и другого (они же вроде бы синхронны) почему-то разнятся. Место действия то и дело меняется – впереди, слева, справа, сзади, ты крутишь башкой, а на плазме ничего не меняется, она отражает: идет по ней кино и идет. Мы все видим: как готовятся заставки, что они собой представляют (на экране – дома, чей крошечный макет снимает камера), как актеры перебегают на разные площадки, как снимается постельная сцена – двое стоят у стеночки, покрытые покрывалом, оператор снимает их с нижней точки, а на плазме – полное ощущение, что люди лежат в кровати. 

Лично меня больше всего поразила синхронная, слаженная работа всех, но операторов особенно. Мгновенно (и, хочется сказать, незаметно) они следовали куда надо, причем в любом положении – иногда чуть ли не ползком. Профессионализм и командная работа всегда завораживают. Когда же я узнала, что отдельные сцены «Милы» в студии «Дождя» репетировались, но целого прогона не было и при этом ни одной накладки не произошло – я сняла шляпу. 

...Есть у меня подозрение, что, когда я буду все это смотреть в эфире «Дождя», увижу нечто новое и неожиданное.