Артур Блинов. Вчера, в первый день общеполитической дискуссии на сессии Генассамблеи ООН, с одной и той же трибуны к делегациям обратились два политических оппонента – президент США Буш и президент Ирана Ахмадинежад. Это их третье параллельное появление в здании на Ист-ривер. Протокольные службы позаботились о том, чтобы оба президента не пересеклись ни у трибуны, ни в самом здании ООН, однако присутствовавшие в зале по-прежнему воспринимали их речи как форму дебатов между собой.
Джордж Буш, видимо, понимая невыигрышный публичный характер перебранок с лидером страны, отнесенной им к «оси зла», свою речь построил так, чтобы она не выглядела как антииранская. Он посвятил ее как бы общей теме свободы и конкретно остановился на ситуации в азиатской стране – Мьянме, где на сей раз против затяжного правления военной хунты выступили буддистские монахи.
И все же не обошлось без упоминания Ирана – в числе тех стран, населению которых, по мнению президента США, недостает свободы. В целом можно признать, что Буш не откликнулся на ранее прозвучавшее предложение Ахмадинежада провести «дебаты». Вместо этого иранскому президенту за день до этого дали ощутить полемические способности американцев в ходе его заранее оговоренного визита в Колумбийский университет.
То, как приветствовал Ахмадинежада президент Колумбийского университета Ли Боллингер, видимо, надолго останется образцом полемических крайностей. «Господин президент, вы демонстрируете признаки мелкого и жестокого диктатора», – сказал Боллингер. При этом он счел необходимым отметить также такие особенности приглашенного университетом гостя, как отсутствие у него «интеллектуальной смелости» и, наоборот, наличие «фанатичного склада ума» и «изумительной необразованности».
Слова, которые, очевидно, должны были избавить Боллингера от общественной критики за приглашение Ахмадинежада, в то же время позволили последнему выступить с позиций «моральной высоты». Он заявил, что в Иране не оскорбляют гостя и дают высказаться, прежде чем дать оценку его взглядов. В целом речь в Колумбийском университете и серия интервью, которые Ахмадинежад дал СМИ США, показали, что он несколько подшлифовал свою речь с учетом американской аудитории. Теперь президент ИРИ уже не говорит, что Холокоста не было, ограничиваясь лишь высказываниями в пользу дальнейшего «изучения» этого вопроса. Он также энергично опровергает американские обвинения в адрес Ирана по поводу якобы оказываемой им помощи шиитским группировкам в Ираке.
Показательно, что Ахмадинежад даже высказал намерение посетить «Граунд зеро» (место бывшего Всемирного торгового центра) в Нью-Йорке и возложить там венок в память людей, погибших 11 сентября 2001 года. Однако полиция отказала в этом президенту ИРИ, сославшись на трудности обеспечения безопасности в этой точке города.
Ахмадинежад выступал на сессии Генассамблеи во второй половине дня (поздно ночью по московскому времени). Судя по высказываниям членов иранской делегации, он собирался сделать упор на теме права Ирана развивать свою атомную энергетику, что, по его словам, никак не означает намерения иранцев создать свое атомное оружие. Он также собирался подчеркнуть право палестинцев на создание собственного государства и вообще право народов развивающихся стран противостоять внешнему диктату.
В целом полемика, сопровождающая пребывание Ахмадинежада в Нью-Йорке, непрямой диалог между ним и Бушем и резкие слова в адрес иранца со стороны видных американцев (кандидаты в президенты Хиллари Клинтон и Митт Ромни, мэр Нью-Йорка Майкл Блумберг) показали сохраняющееся противостояние двух сторон. Показательно, что политики прибегали к острой полемике преимущественно в стремлении добиться благоприятного отклика в своих странах. В итоге получилось много пиара и словесная война в духе теории Сэмюэла Хантингтона о «столкновении цивилизаций». Даже точнее – своего рода перебранка цивилизаций. К сожалению, решение проблем, с которыми в данный момент столкнулись сами цивилизации, подобный стиль общения не приблизил.
Получается, что три года почти одновременного появления президентов США и Ирана на трибуне ООН не позволили ни хозяину Белого дома расширить антииранскую коалицию, ни яркому полемисту из Тегерана найти новые сочувствующие ему силы. У каждого из них своя аудитория. Очевидно, что лишь отказ от громких слов в пользу терпеливых и настойчивых дипломатических усилий может проложить путь к договоренностям. Их главная цель – открыть Ирану путь к ядерной энергетике и в то же время обеспечить задачу нераспространения. Выступлениями с трибуны ГА ООН, какими бы они ни были яркими, эти задачи не решить.
