Рига хочет, чтобы неграждане влились в латвийское общество

 –  Россия сейчас лидирует в вопросе получения видов на жительство. Но много решений принимается также по гражданам Китая, Казахстана, Украины, Белоруссии. Есть развернутая статистика. В прошлом году было принято от 1 тыс до 1100 решений. В парламенте были горячие дебаты. Приняли поправки в Закон об эмиграции. Введены ограничения: система квот на уровне не больше определенного числа в год решений о предоставлении вида на жительство. Установлена определенная сумма в евро для тех, кто покупает недвижимость, открывает предприятия. И введен принцип получения вида на жительство для таких предпринимателей или граждан другого государства. Но президент наложил вето. Парламент будет повторно рассматривать эти поправки. В Латвии неоднозначное отношение к этой политике. Есть те, кто считает, что нужно ужесточить законодательство, есть те, кто считает, что нужно так и оставить.

 –  Система квот и взносы в фонд. Он счел, что это необоснованно с юридической и экономической точки зрения.

–  Есть мнение, что такая система неправильна в принципе. Она вводилась в 2010 году, когда страна переживала самый острый момент кризиса. Есть мнение, что эта мера позволила преодолеть кризис, особенно в сфере недвижимости. И что это один из стимулов экономики сегодня. Но есть мнения, что такая политика взвинчивает цены не только на недвижимость, но и на потребительски товары. Очень много людей считают, что надо вообще эту программу прекращать, но думаю, это не обосновано ни с экономической, ни с юридической точки зрения. Есть моменты, которые надо откорректировать. Дело в том, что есть некоторые люди, которые использовали нечеткость формулировок статей и смогли получить по 20-30 видов на жительство, внеся лишь один раз деньги в экономику Латвии. Я хотел бы видеть больше инвестиций в реальную экономику, а не в недвижимость.

– У нас развивается сектор информационных технологий, фармацевтические предприятия работают очень хорошо. Есть положительные примеры того, что в Латвии уже работает на российские инвестиции. Я недавно был в Елгаве в 40 километрах от Риги – там строится вагоностроительный завод на российские деньги. Начинает работать завод по выпуску автобусов. В Воронеже скоро будут курсировать автобусы латвийского производства.

>> Но вот проблема: по российскому законодательству получается, что если есть российские инвестиции за рубежом и продукция идет в Россию, то она рассматривается не как отдача от российских инвестиций, а как импорт из другой страны. По вашим законам все пошлины и тарифы возлагаются на российских предпринимателей. Думаю, здесь надо ситуацию менять: если Россия вкладывает деньги, то хорошо бы, чтобы не чинились такого рода препятствия российским предпринимателям. Это один из вопросов, которые я буду здесь обсуждать.

– С министром иностранных дел мы обсудим весь комплекс двусторонних отношений. По экономическим показателям у нас очень положительная динамика. Рост торговли в прошлом году составил 20 процентов по российской статистике и 25 – по нашей. Я больше хотел бы обсуждать сегодня отношения между ЕС и Россией. В январе 2015 года мы будем председательствовать в ЕС полгода. Здесь у нас есть общие интересы по Афганистану, по сотрудничеству с Центральной Азией. Мы все довольны тем, как работает путь из Балтийских портов в Афганистан и обратно. Пока это в большей части военные перевозки. Но мы хотели бы, чтобы железнодорожный транзитный путь, автомобильные и воздушные перевозки переросли в коммерческие и стимулировали развитие экономики и нашей, и российской, и республик Центральной Азии, и Афганистана. Мы хотели бы найти общие точки соприкосновения по этим вопросам. Будем говорить о развитии договорно-правовой базы. С главой МИД Сергеем Лавровым планируем подписать два договора – по сотрудничеству в авиапоиске и о пропускных пунктах на границе. Это конкретные вопросы. Прорабатываются вопросы сотрудничества по пересечению границ и таможенные. Это очень практические вопросы. На заседании Российско-латвийской межправительственной комиссии по экономическому, научно-техническому и культурному сотрудничеству будем рассматривать вопросы расширения правовой базы. Диалог с господином Лавровым у нас уже регулярный. Будем говорить о тех проблемах, которые существуют в наших многоцветных отношениях.

– Мы должны развивать системы, особенно потому что мы соседи, если что-то случается. Практически наше МВД, которое отвечает за пожарные и спасательные службы, и Минтранс Латвии на практическом уровне работают с Россией очень хорошо. Когда были пожары в Подмосковье, наши пожарные участвовали в их тушении. Но это должно быть юридически закреплено, чтобы было меньше проблем, волокиты и бюрократии.

– Во внешней политике мне хотелось бы более тесно сотрудничать с Центральной Азией и Афганистаном. Здесь мы хотели бы использовать очень хорошую составляющую в нашем сотрудничестве с Россией. Думаю, и Россия была бы заинтересована в этом. Второй вопрос – страны Восточного партнерства, с которыми мы будем продолжать сотрудничество. Мы хотели бы, чтобы Восточное партнерство рассматривалось как возможность, а не как проблема. И хотелось бы сгладить острые углы между РФ и ЕС в этой теме.

– Мы не считаем Восточное партнерство программой, нацеленной против российских интересов. Это лишь фактор, который помогает развиваться шести странам. У каждой страны – свои цели. Есть те, кто хочет присоединиться в будущем к ЕС, есть те, кто хочет развивать экономическое сотрудничество. ЕС тоже имеет разные планы относительно развития отношений с каждым из этих государств.

– В 2015 году много что может произойти. Мы положительно оцениваем, что США и Россия и международное сообщество смогли очень эффективно проработать вопрос уничтожения химического оружия. Латвия приняла в прошлом месяце решение увеличить финансирование ОЗХО для скорейшего уничтожения этого оружия. Но нельзя забывать, что на этом проблемы Сирии не заканчиваются, люди гибнут и сама проблема еще далека от решения. Надеемся, что конференция в Женеве все же состоится, хотели бы видеть, что и оппозиция, и правительство начали процесс, который не будет легким. Думаю, к 2015 году от решения сирийской проблемы никуда не уйти. Но этот вопрос будет в поле зрения министра иностранных дел ЕС.

– У нас 290 тыс неграждан. В 1995 году их было более 700 тыс. Таким образом, число сократилось более чем на половину. Сокращение шло благодаря тому, что люди прошли процесс натурализации. Мой коллега министр образования – русский, который получил гражданство, когда ему было 19 или 20 лет. Другой пример – парламентский секретарь МИД. Мэр Риги Нил Ушаков – еще один хороший пример Я бы не сказал, что правила натурализации достаточно жесткие. Они помогают людям, которые проходят эту процедуру, вливаться в латвийское общество. Говорить на языке страны, где ты живешь, это нормально, это помогает найти хорошую работу. Есть довольно простой экзамен по конституции и истории – это простая задача для человека, живущего в стране. Неграждане пользуются такими же правами, как и граждане и по пенсиям, и по пособиям по безработице, они не могут голосовать, быть избранными. Но это абсолютно эксклюзивное право граждан во всех странах. Мы с 1 октября ввели поправки в закон о гражданстве в части, касающейся детей, которые рождаются у неграждан. При регистрации в нашем загсе ребенок становится гражданином Латвии по заявлению одного из родителей. У ребенка до 18 лет есть возможность выбрать себе гражданство без волокиты и экзаменов. По пенсионерам – я не вижу необходимости менять правила. Все же эти люди могли за 20 лет пройти процесс натурализации. Это их выбор – делать или не делать. Я знаю людей, которые после 50 и 60 лет выучили латышский. Никакие правила и законы о натурализации нет смысла изменять, так как мы заинтересованы в том, чтобы люди вливались в общество. Мы не хотим консервировать эту проблему. Поэтому не делаем скидок. Один шаг, который сделала Россия в 2008 году, был некстати, я думаю. Был введен безвизовый режим для неграждан. После этого натурализация пошла вниз. Люди думали: «Почему я должен проходить процедуру натурализации, если я могу по своему паспорту ездить и в ЕС и по России до Владивостока»? Это была, я думаю, медвежья услуга. Но с министром Лавровым мы будем также поднимать некоторые вопросы, которые нас волнуют и здесь, в России. Законы, которые принимаются здесь, особенно по митингам, демонстрациям нас волнуют. Меня радует, что эти трудные вопросы мы обсуждаем при встречах с глазу на глаз, а не только пресс-релизами МИДов. Это очень большой шаг.

– Это правда, есть решение парламента, что она должна работать. Но это не означает, что есть претензии и мы будем требовать компенсации. Надеюсь, комиссия примет во внимание и то, что было построено в советское время. Надеюсь, стиль работы комиссии будет более академичным. Они будут рассматривать архивные документы, работать с историками. У нас есть двусторонняя комиссия, которая занимается историческими вопросами наших отношений. Ясно, что эти вопросы не будут решены за день-два. Мы хотели бы на высшем политическом уровне достичь взаимопонимания по вопросу того, что произошло в 1940 году.

– Не вижу возможности и целесообразности выставлять счет кому-то за что-то. Но Россия должна понять, что острые вопросы о том, была оккупация или нет, должны рассматриваться, что нужно в этом искать взаимопонимание. Если обе страны признают, что такие события были, то этот вопрос можно закрыть и работать по другим темам. Но если одни говорят, что не было оккупации, а другие – что она была, это дает почву для обсуждений.

–  У нас есть комиссия двусторонняя, есть и парламентская. Я согласен, что вопрос должен решаться историками. Но будем реалистичны – в какой-то момент должна быть дана политическая оценка. Это то же самое, что и вопрос о Катыни. Историки работают, документы передаются. Но если мы хотим развития отношений, то придет время, когда не обойтись без политической оценки.

>> Через 5 лет мы будем праздновать 100 лет Латвийской республике. Мы считаем, что развитие было прервано в 1940 году, возобновилось в 1990 с принятием Декларацией о независимости. У нас ныне Конституция 1922 года работает. Это вопрос принципиальный. У нас нет территориальных проблем с Россией. Я не вижу причин, чтобы не дать политическую оценку событиям 1940 года. Мы должны подвести какую-то черту. На такой базе может многое измениться в политических отношениях. Но ясно, что это – вопрос не сегодняшний. Если здесь будут понимать, что для нас Советский Союз был не героическим, а трагическим прошлым, то это тоже изменит во многом отношения к России в Латвии.