Станислав Иванов
На фото новый премьер-министр Ирака Хайдер аль-Абади. Фото Reuters
На прошлой неделе премьер-министром Ирака был назначен Хайдер аль-Абади. Парламентские выборы состоялись еще в марте, однако победившие на них политические блоки, представляющие три основные этноконфессиональные группы (шииты, сунниты, курды), долгое время не могли сформировать новые органы власти. Ситуацию осложнили восстание суннитского региона и вторжение в него из Сирии радикальной исламистской группировки «Исламское государство» (ИГ), которой удалось разгромить несколько дивизий правительственных войск, захватить 8 из 18 провинций и создать угрозу дальнейшего наступления на Багдад. Страна оказалась на грани распада на три части: курдский север, суннитский центр и шиитский юг.
Только в июле новому парламенту удалось избрать своего спикера (араб-суннит) и президента страны (курд). По сложившейся в Ираке практике ключевой пост премьер-министра должен был занять представитель парламентского большинства из числа арабов-шиитов. Несмотря на явный провал внутренней и внешней политики прежнего правительства, его глава Нури аль-Малики пытался выставить свою кандидатуру на третий срок. Не исключено, что он опасался судебных преследований по обвинению в коррупции и репрессиях в отношении арабов-суннитов. Сразу после назначения нового премьера аль-Малики апеллировал к высшей судебной инстанции, обвинив президента в нарушении Конституции, провоцировал демонстрации и митинги протеста, даже активизировал верные ему силовые структуры. Но желаемого результата он не добился: суд отказал ему в иске, народ в его поддержку на улицы не вышел.
Похоже, подавляющее большинство иракцев, в том числе и единоверцев аль-Малики арабов-шиитов, разочаровались в прежней, насквозь прогнившей и коррумпированной власти в Багдаде, которая не только не смогла решить основных социально-экономических проблем, но и вновь ввергла страну в пучину насилия, террора и хаоса. Отвернулись от аль-Малики и его внешние союзники Вашингтон и Тегеран, которые пришли к выводу, что дальнейшее пребывание его у власти может привести к катастрофе – окончательному распаду Ирака. Барак Обама заявил, что эффективная военная помощь иракцам в борьбе с террористами может быть оказана лишь после смены правительства. Подтверждением заинтересованности внешних сил в смене главы исполнительной власти в Ираке стали незамедлительно последовавшие поздравления аль-Абади с назначением на этот пост со стороны руководителей ведущих мировых держав и международных организаций.
Аль-Абади зарекомендовал себя опытным политиком. В 1975 году он, окончив Багдадский университет, получил степень бакалавра по специальности инженера-электрика, а в 1980-м – доктора технических наук Манчестерского университета. В 1967 году аль-Абади вступил в иракскую Партию исламского призыва («Ад-Даава») и вскоре вошел в ее руководство. Во времена правления националистической Партии арабского социалистического возрождения («Баас») в 1968–2003 годах «Ад-Даава» стала крупнейшей шиитской оппозиционной партией страны. Несмотря на то что партия не была официально запрещена, режим Саддама Хусейна преследовал ее членов. Два брата аль-Абади были казнены, а третий – осужден на 10 лет тюремного заключения. Поэтому в период правления Хусейна (1979–2003) Хайдер аль-Абади был вынужден эмигрировать в Лондон, где работал по специальности и участвовал в проектах по разработке новых технологий в сфере транспорта.
В 2003 году он вернулся на родину и был назначен министром связи и коммуникаций Ирака. На этом посту аль-Абади проводил независимую от США хозяйственную политику, чем вызвал недовольство американской администрации. В июне 2004 года ему пришлось сложить с себя полномочия министра. После этого аль-Абади занимал ряд должностей в парламенте и правительстве, а 30 апреля был избран вице-спикером Совета представителей.
Иракцы ожидают от нового премьера решительных мер по очищению госаппарата от коррумпированных чиновников, налаживанию нормальных отношений федерального Центра со всеми без исключения этноконфессиональными группами населения, в первую очередь с арабами-суннитами, которые из-за преследований со стороны режима аль-Малики восстали и поддержали ИГ.
Кроме того, лидеры Иракского Курдистана надеются, что новый премьер выполнит статью 140 Конституции, которая предусматривает мирное решение судьбы спорных территорий на севере страны, вынесет на обсуждение парламента новый закон об углеводородах, решит проблему обеспечения всем необходимым сил самообороны курдов (бригад «пешмерга»). Тогда необходимость в предложенном президентом региона Масудом Барзани референдуме о независимости Иракского Курдистана отпадет. Таким образом, на первых порах новому премьеру предстоит заняться собиранием утраченных его предшественником территорий и налаживанием испорченных отношений с их лидерами.
Непростое наследство досталось аль-Абади и в международных делах. Эр-Рияд, Доха и Анкара во многом способствовали превращению центральных районов Ирака в арену вооруженной борьбы радикальных суннитских группировок против арабо-шиитского большинства. По каналам спецслужб и неправительственных фондов боевикам-исламистам поступала финансовая, материальная и военная помощь. Сможет ли новый премьер восстановить добрососедские отношения с Саудовской Аравией, Катаром, Турцией, сохранив при этом уважительные партнерские отношения с Тегераном?
Другой вопрос – как будут строиться отношения Багдада с Вашингтоном? Ведь в недрах ЦРУ и Госдепа по-прежнему считают Ирак своим плацдармом в регионе и частью проекта Большого Ближнего Востока. Удастся ли новому иракскому правительству выйти из-под опеки США? Заигрывание аль-Малики одновременно с Вашингтоном и Тегераном привело к краху его режима, новой гражданской войне и осложнению отношений Багдада с Анкарой и арабо-суннитским миром. Как представляется, более независимый, равноудаленный от всех иностранных государств внешнеполитический курс нового правительства мог бы нормализовать ситуацию в стране и вокруг нее.
Дарья Гармоненко 