В кого будет стрелять российское оружие?

Таджикистан и Киргизия выводят своих военных из Воруха, их место займут сотрудники МВД. Фото с сайта www.azattyk.org

Так получилось, что Киргизия не относится к числу непредсказуемых субъектов политики. Вот и на сей раз очередной уже приграничный конфликт с Таджикистаном не стал ни для кого неожиданным. Обилие спорных территорий, не делимитированных, не говоря уже о демаркации, на киргизско-таджикской и киргизско-узбекской границе не фиксировалось и не обсуждалось все постсоветское время разве что только самыми ленивыми из наблюдателей. Конфликты между жителями, между силовыми структурами, включая пограничников, в том числе с применением оружия, происходили с завидной регулярностью. Только в 2013 году на участках киргизско-таджикской границы произошло 19 крупных конфликтов, а еще 15 – на участке границы с Узбекистаном и три – с Казахстаном.

Нынешняя перестрелка, произошедшая 11 января в районе таджикского анклава Ворух, существующего внутри Баткенской области Киргизии, ставшая причиной серьезного скандала на межгосударственном уровне, отличается лишь степенью ожесточенности и числом жертв, достигающих, по разным данным, от 8 до 11 человек. Как и положено в подобных случаях, стороны обмениваются взаимными обвинениями и заверениями в намерениях решать проблемы мирным путем. Впрочем, одновременно с множеством заявлений власти обеих республик не предпринимают реальных мер к тому, чтобы как можно быстрее разрешить возникший конфликт, а зачастую вместо этого демонстрируют воинствующие настроения. Хотя и неравноценно: если в Таджикистане патриотические декларации звучат в основном в журналистских публикациях, то в Киргизии такого рода демонстрации устраиваются на достаточно высоком и вполне официальном уровне. Вице-премьер правительства Киргизии, курирующий сферу обороны и безопасности, Токтокучук Мамытов, например, прямо обвинил в спланированной провокации власти Таджикистана. Киргизский МИД отозвал из Душанбе своего посла, сделав специальное заявление о том, что «пока не завершится расследование по инциденту на киргизско-таджикской границе, посол не вернется в Таджикистан». А погранслужба Комитета национальной безопасности регулярно сбрасывает в местные СМИ мало способствующие и впоследствии опровергаемые сообщения: «таджикские военные скапливаются у линии границы», «пограничная служба подготовилась к отражению возможного вооруженного нападения со стороны Таджикистана», «в приграничных селах жители вывезли женщин и детей в безопасные места»...

В целом можно согласиться с мнением таджикистанского эксперта Касыма Бекмухаммада, опубликованным в одной из душанбинских газет, что «они (киргизская сторона) сейчас рассуждают, какая сторона первая начала стрелять. Это, конечно, важно. Но немаловажно и то, по какой именно причине этот инцидент возник. Ведь возник он из-за того, что киргизская сторона не соблюдала межправительственное соглашение о запрещении хозяйственной деятельности вдоль линии госграницы до завершения ее делимитации и демаркации. Следует отметить, что недавнее предложение профильного комитета Жогорку Кенеша (парламента) КР об отстаивании национального интереса и продолжении строительства дороги прозвучало также вопреки решению данного соглашения. И в принципе дух заявления комитета не очень дружелюбный по отношению к Таджикистану».

Взаимозависимость двух республик достаточно велика. Причем не только в вопросах открытых и легальных, но и в силу высочайшей криминализованности региона в таких деликатных вопросах, как контрабанда. Из Киргизии в Таджикистан (с частичным последующим реэкспортом в Афганистан) регулярно проходят колонны с ГСМ, поставляемыми, кстати, в Киргизию из России по льготным тарифам. В обратном направлении идет наркотрафик из Афганистана. Несмотря на общий крайне депрессивный характер Баткенского региона, масштабы оборачиваемых там денег могут впечатлить, вероятно, и многие столицы не самых бедных государств. Не секрет, что весь этот криминальный бизнес как в Киргизии, так и в Таджикистане находится под контролем вполне конкретных политиков, руководителей государственных структур, в первую очередь силовых. По словам некоторых бывших высокопоставленных киргизских силовиков, в Киргизии уже лет 7–8 как нет так называемого черного героина, весь поток «красный», то есть в переводе с отраслевого жаргона на обычный язык – курируемый людьми в погонах. Одна из версий любого из конфликтов в этом регионе всегда основывается на предположениях о некоем очередном криминальном переделе сфер влияния и заработка. Не является исключением и конфликт нынешний. В Таджикистане вопрос мало политизируется, официальных комментариев немного, как правило, это опровержения тех или иных заявлений киргизской стороны. Но, как отмечает Касым Бекмухаммад, есть «риск превращения данного спорного вопроса в инструмент политических притираний за привлечение внимания электората в самой КР».

Констатация перманентной политической нестабильности и катастрофической слабости киргизской власти тоже не относится к числу новейших открытий. И одна из очень уверенных оценок произошедшего в Баткене – попытка киргизских властей путем создания образа внешнего врага, в данном случае в лице Таджикистана, консолидировать свое население в условиях острейшего внутриполитического кризиса.

5 декабря постановлением правительства КР был снят с должности мэр города Оша, а по совместительству один из лидеров оппозиции и наиболее сильный из оппонентов президента Алмазбека Атамбаева Мелис Мырзакматов, в декабре же на 15 января были назначены выборы нового мэра второго по значимости города Киргизии и реальной столицы киргизского юга. Власти сделали все для того, чтобы не допустить его к должности: начиная от тотальной дискредитации в подконтрольных СМИ до привлечения криминальных авторитетов к давлению на избирающих мэра депутатов городского совета и самого бывшего южного градоначальника. Уже в декабре на юг республики начали массово перебрасывать все дееспособные подразделения всех силовых ведомств КР. По информации внутри самих ведомств, это делалось в связи с напряженностью на границе с Таджикистаном в том самом Баткенском регионе, хотя по странному стечению обстоятельств большинство оказалось не в Баткене, а в Оше. И неожиданность баткенской ситуации для руководства оказывается под вопросом…

Впрочем, в Оше военные не пригодились, 15 января Мелис Мырзакматов проиграл выборы ставленнику президента Атамбаева и его окружения и сам остановил собравшихся в его поддержку митингующих, недвусмысленно заявив: «Мы собрались не с той целью, чтобы захватить мэрию. Мы здесь присутствуем ради справедливости. Вы не толкайте меня на провокацию, как Ташиева. Я призываю быть единым целым и подготовиться для большого боя. А до этого не поддавайтесь на провокации, прошу разойтись». В конце того же дня депутаты от фракции «Улуттар биримдиги», партии Мырзакматова, заявили, что уже готовы сдать мандаты в знак протеста. В случае если мандаты будут сданы, произойдет патовая ситуация, так как в законодательстве республики не предусмотрены действия в такой ситуации. Горсовет не будет распущен, но проводить сессии депутаты не смогут, работа городских властей южной киргизской столицы может быть просто парализована. Другими словами, киргизская оппозиция сдаваться не намерена и от уличных протестов переходит к более тонким механизмам борьбы, против которых стянутые на юг военные силы будут просто бесполезны.

Две на первый взгляд слабо взаимосвязанные ситуации ярко характеризуют некомпетентность и безответственность нынешней киргизской власти, во всяком случае в вопросах внешней политики и безопасности. Если и предположить случайность конфликта в Баткене именно накануне ошских выборов, то другой пример характеризует эти качества не менее ярко. За несколько дней до выборов правительство Киргизии распространило информацию о том, что якобы брат экс-президента Бакиева, путем государственного переворота свергнутого в апреле 2010 года, Жаныш Бакиев находится в китайском Урумчи, где готовит для Оша беспорядки по итогам выборов. По хорошему счету, МИД КНР должен был задать послу Киргизии в Пекине два как минимум неудобных вопроса. Получается, что или китайские власти его поддерживают, или на их территории готовится диверсия для Киргизии, а они за этим не следят? Впрочем, в Китае эти детские шалости, кажется, предпочли не заметить. Уже в ходе баткенского конфликта в киргизских СМИ была озвучена еще одна конспирологическая версия, гласящая, что таджикских пограничников спровоцировали на вооруженный конфликт с их киргизскими коллегами спецслужбы соседнего Узбекистана.

В баткенском конфликте власти Киргизии при любом дальнейшем развитии событий сформировали враждебные отношения с последней по периметру киргизских границ страной, с которой они были до этого момента достаточно дружелюбны. Враждебность в отношениях с Узбекистаном давно почти традиционна. В Казахстане к нынешней Киргизии относятся со сдержанной осторожностью, поддерживая лишь необходимый соседский уровень. В Китае крайне озабочены непоследовательностью Бишкека в реализации ряда китайских инфраструктурных проектов…

Вдобавок к этому внутриполитическая ситуация вполне может подойти к весне к уже традиционному силовому решению вопроса о власти. На митинге 15 января в Оше митингующие жгли портреты Атамбаева, а на курултае (собрании) в иссык-кульском селе Саруу в выступлениях одного из главных лидеров киргизских революций 2005 и 2010 годов Азимбека Бекназарова не единожды прозвучало магическое для киргизской общественности слово «революция». Нужно отметить, что до этого дня оппозиция никак не планировала свержения президента, претендуя лишь на нахождение компромисса в распределении ключевых государственных должностей. 15 января стало точкой отсчета.

Существует решение о предоставлении российской военной помощи Киргизии и Таджикистану, и если РТ обещана она в объеме около 200 млн долл., то для Киргизии – более миллиарда. Киргизия рассчитывает получать из России танки, артиллерию, ПЗРК, автомобили и другую военную технику с января 2014 года. «Я впервые за многие годы сплю спокойно, не думая, что армия какой-либо страны захватит нас», – заявлял в конце декабря президент Атамбаев. Примерно в те же дни российское военное имущество на сумму 200 тыс. долл. было похищено, оно предназначалось для подразделений КСОР ОДКБ и было получено Киргизией от России безвозмездно в качестве гуманитарной помощи. Тысячи единиц боевого оружия находятся в Киргизии вне контроля после переворота и последующего киргизско-узбекского межэтнического конфликта 2010 года, при этом МВД КР официально заявило, что не намерено распространять информацию о количестве и видах похищенного оружия. На этом фоне для России возникает чрезвычайно важный вопрос. В кого будет стрелять уже имеющееся и, в случае его предоставления, новое российское оружие?