Кирилл Борщев
Голосование в Республике Сербской называют «тестом на устойчивость» власти Милорада Додика и его партии. Фото Reuters
30-я годовщина Дейтонских мирных соглашений, согласованных 21 ноября 1995 года на американской авиабазе Райт-Паттерсон и остановивших гражданскую войну в Боснии и Герцеговине (БиГ) 1992–1995 годов, обернулась для сербов не юбилейным воспоминанием, а новым витком политического давления. Несмотря на то что формальное подписание состоялось позже – 14 декабря в Париже, именно ноябрьская дата считается точкой отсчета послевоенного устройства страны.
Но за прошедшие десятилетия первоначальная архитектура мира в БиГ, основанная на равноправии трех конституционных народов (сербов, хорватов, бошняков) и балансе двух энтитетов (Республики Сербской и Федерации БиГ), была фактически демонтирована усилиями западных кураторов и офиса высокого представителя, который назначается Руководящим комитетом Совета по выполнению мирного соглашения после одобрения кандидатуры Советом Безопасности ООН и обладает практически безграничными полномочиями.
За годы своего существования офис высокого представителя по БиГ произвел 913 решений, включая 166 актов уровня закона, все дальше отодвигая страну от изначальных положений Дейтона. Основной удар пришелся по Республике Сербской, чьи автономные полномочия шаг за шагом урезались: от ликвидации собственной армии до поглощения налоговой системы. Сербская сторона на протяжении трех десятилетий пыталась отстаивать базовые положения соглашений, но каждый раз надеялась, что очередное решение будет последним. Однако западные представители, поощренные пассивностью Баня-Луки, продвинулись гораздо дальше.
Кульминацией стала инициатива нынешнего высокого представителя Кристиана Шмидта, чьи полномочия не признаны ни Республикой Сербской, ни двумя постоянными членами Совбеза ООН – Россией и Китаем. В 2022 году он через Конституционный суд БиГ начал перераспределение собственности, добиваясь передачи природных ресурсов, земель, лесов и объектов инфраструктуры под контроль центра – политического Сараево, а по сути, бошняков. Это стало последней чертой: в Республике Сербской увидели прямую угрозу существованию энтитета.
Баня-Лука отказалась выполнять решения нелегитимного, по мнению сербской стороны, международного представителя. Президент Милорад Додик и правительство республики объявили о готовности идти на политическую конфронтацию, включая возможность референдума о выходе из состава БиГ. Парламент Республики Сербской принял закон о неприменимости решений Конституционного суда БиГ на территории энтитета. В ответ последовали обвинения в адрес Додика, якобы посягнувшего на конституционный строй единого государства и проявившего неуважение к решениям представителя международного сообщества. Начался судебный процесс, завершившийся заочным приговором лидеру сербов БиГ: год тюрьмы и шестилетний запрет на политическую деятельность.
Однако давление не сломило Республику Сербскую. Парламент запретил деятельность федеральной прокуратуры и спецслужб на своей территории, ограничил деятельность НКО-агентов иностранного влияния и даже приступил к разработке новой конституции, содержащей положения о праве на самоопределение и создании собственной армии. А попытка Сараево объявить Додика в международный розыск провалилась благодаря отказу Интерпола и вмешательству нескольких государств, включая Россию, Венгрию и Сербию.
Кризис завершился неожиданным поворотом: после череды обжалований и институциональных маневров ЦИК Боснии и Герцеговины сместил Додика и назначил внеочередные выборы президента Республики Сербской. Формально – санкция за «неисполнение решений суда и постановлений высокого представителя», фактически – очередная попытка ослабить позиции сербского лидера и устранить его с политической сцены.
Однако Баня-Лука приняла вызов. Додик, избежав тюрьмы с помощью предусмотренной законом возможности выплаты денежного штрафа, согласился и на досрочные выборы, демонстрируя, что сербы готовы защищать свои интересы политическими методами. Теперь именно волеизъявление граждан должно показать, кого они поддерживают в условиях беспрецедентного давления. В президентском кресле или в роли национального лидера Додик остается у руля Республики Сербской. Слово за народом.
Итак, 23 ноября Республика Сербская впервые в своей истории выбирает президента на внеочередных выборах, навязанных решением суда, легитимность которого боснийские сербы оспаривают. Более 1,2 млн избирателей получили бюллетени с шестью фамилиями. Победа – за кандидатом, набравшим простое большинство.
Эксперты сходятся во мнении, что эти выборы превратились в плебисцит доверия не только конкретным политикам, но и курсу, который олицетворяет Додик. Отдельные политологи назвали голосование «тестом на устойчивость» власти Додика и его партии. Оппозиция же, несмотря на шанс консолидироваться, вновь оказалась раздроблена: часть партий отказалась участвовать, другие выдвинули слабых или малознакомых кандидатов. Самым заметным отказом от участия в выборах стало решение Партии демократического прогресса (ПДП) и ее лидера, мэра Баня-Луки Драшко Станивуковича, до недавнего времени одного из главных политических оппонентов Додика. ПДП не выставила своего кандидата, а ее лидер открыто заявил, что навязанные из Сараево выборы являются нападением на суверенитет республики.
В итоге политическая борьба сводится главным образом к противостоянию двух фигур – выдвиженца правящей партии СНСД – «Союз независимых социал-демократов» Додика и кандидата объединенной парламентской оппозиции.
Кто же они, кандидаты на пост президента «бастиона сербства» – Республики Сербской, как ее называют в самой Сербии.
Синиша Каран (СНСД) – наиболее узнаваемый участник гонки. Юрист, профессор, бывший министр полиции и ключевой соратник Додика. Именно он в критический момент отказался исполнить распоряжения об аресте руководства республики. Его кампания фактически строилась как продолжение политики Додика; их имена и портреты неизменно соседствуют на всех плакатах. Вся кампания Карана прямо строится на лозунге «Голосуешь за Карана – голосуешь за Додика».
Бранко Блануша (СДС – Сербская демократическая партия) – кандидат от парламентской оппозиции, профессор электротехники и бывший декан факультета в Баня-Луке. Считает приоритетом борьбу с коррупцией и криминалом. Его штаб позиционирует Блануша как честного и «антисистемного» академика, хотя в политике он не новичок.
Драган Джоканович («Союз за новую политику») – педиатр и ветеран политической сцены, участвующий в выборах в третий раз. В начале 1990-х входил в руководство республики, работал в правительстве Радована Караджича, осужденного Гаагским трибуналом. Делает упор на тему сербских жертв и поддержку ветеранов минувшей гражданской войны.
Никола Лазаревич (Экологическая партия) – политик из городка Пале (бывшей, времен войны, столицы Республики Сербской), известный благодаря роликам в соцсетях «Кофе с Ниджо». Говорит о необходимости инвестиций в восточную часть республики и защите природных ресурсов.
Игор Гашевич (независимый кандидат) – третий подряд заход в президентскую кампанию. Не ведет публичной агитации, не дает интервью, о биографии известно крайне мало.
Славко Драгичевич (независимый кандидат) – политик, ранее связанный с СНСД. Дважды участвовал в выборах, не набирая и тысячи голосов.
Несмотря на несколько непрезентативный состав участников выборной гонки, итоги голосования определят многое. Какой бы ни была итоговая явка, именно эти выборы станут важнейшим индикатором того, поддерживает ли народ Республики Сербской линию на сопротивление внешнему давлению и сохранение автономии или предпочитает иной политический курс.
Парадоксально, но избранному 23 ноября президенту предстоит работать менее года. Уже в октябре 2026-го состоятся очередные всеобщие выборы. Но нынешнее голосование не о сроках. Оно о будущем Дейтонской архитектуры, о политическом весе Додика и о том, насколько Республика Сербская готова отстаивать свое место в сложной мозаике БиГ и на карте Европы.
