Колодец посреди Степи

Игорь Блудилин-Аверьян щедро посвящал читателя в сокровенный внутренний мир человека.

8 июля сего года на 63-м году жизни скончался после непродолжительной болезни известный прозаик, критик и публицист Игорь Михайлович Блудилин (литературный псевдоним – Блудилин-Аверьян). Он оставил после себя необширное, но впечатляющее наследие (с его творчеством можно познакомиться на сайте www.bludilin.ru): дилогия «Тень Титана», «Новая жизнь», романы «Из глубины багряных туч», «Китайская шкатулка», «Вчерашние люди», незавершенный автобиографический роман; повести «Холм», «Потому что», «Ваня и хлороформ», «Остров поющей цапли»; циклы рассказов «Крым благословенный», «Московская юдоль»; три книги эссе-размышлений «Эхо и ego»; книга публицистики «Совестное движение сердца» и множество набросков новых творческих замыслов.

Писатели, его друзья и единомышленники вспоминали на прощальной тризне о своем собрате по цеху мастеров русской словесности. По мнению профессора Литературного института Эдуарда Балашова, проза Блудилина отличалась высоким градусом правды, мерцающей внутри тайной: «Он щедро посвящал читателя в сокровенный внутренний мир человека. Игорь – смелый и бескомпромиссный мыслитель, его философское перо устремлялось в глубины мировой мысли, являя широкий круг его чтения, соотносимый с кругом его творческой жизни». Валентин Устинов подчеркнул, что литературный дар Игоря стал ярко разворачиваться именно в последнее десятилетие: он предстал перед всей литературной публикой как талантливый прозаик и мыслитель, от которого ожидались большие свершения. По словам прозаика Леонида Сергеева, Блудилин остро чувствовал ответственность писателя и в своих произведениях брался за самые сложные темы, при этом всегда безбоязненно говорил правду. Михаил Попов рассказал, что биография у Игоря была и сложной, и богатой, и проза его была такой же: без внешних эффектов, но с большим внутренним напряжением. Воспоминаниями поделились также поэт Николай Дорошенко, Лев Котюков, Виктор Крамаренко, Сергей Сибирцев, Александр Торопцев, Александр Трапезников, Алексей Шорохов и другие. Писатель и философ Владимир Микушевич завершил поминание словами: «Игорь Михайлович был писателем, художником русской прозы. Помню, как пахнуло на меня горячим ароматом крымской земли со страниц его романа «Из глубины багряных туч». И это было не просто любование крымской экзотикой. Это было устойчивое консервативное чувство: русская земля остается русской землей, как бы ни менялись границы по прихоти политиков, которые приходят и уходят, а писатель не уходит, и не могу не сказать раз навсегда: Царство ему небесное!»