Юлия Горячева Порой кажется, что всех европейских классиков ХIХ века, во всем объеме, давно перевели на русский язык. Но, оказывается, кое-что осталось. И не просто «кое-что», но вещи значительные. К их числу принадлежит творчество великого сербского поэта, который вдобавок был митрополитом и правителем Черногории, а недавно был причислен к лику святых, – Петра II Петровича Негоша (1813–1851). Его поэму с неожиданным названием «Луч микрокосма» в переводе литературоведа и поэта Олега Мраморнова презентовали в культурном центре «Покровские ворота».
Петр Негош известен в России по своей драматической поэме из жизни черногорцев в XVIII веке «Горный венец», которую переводили Михаил Зенкевич и Юрий Кузнецов. А больше мы про него практически ничего не знаем. Негош считается общенациональным для всех сербов поэтом, одним из родоначальников сербской литературы, хотя родился, жил, правил и похоронен в Черногории. В его времена черногорцы еще не склонны были отделять себя от сербов, а говорят они на том же сербском языке, поэтому Негош классик и черногорский, и сербский. Должно быть, потому, что имя и творчество Негоша почитается сразу в двух республиках бывшей Югославии (а если к ним добавить Республику Сербскую в составе Боснии и Герцеговины, то в трех), на презентации присутствовало много народа и даже посол Черногории в России Игор Йовович с супругой.
Господин посол рассказал собравшимся о непреходящем значении Негоша для его страны и для всего славянского мира. Он отметил важность сделанного Олегом Мраморновым перевода.
О том, что перевода «Луча микрокосма» ожидали в России и наконец дождались, говорил переводчик и составитель антологий славянской поэзии Андрей Базилевский, а также другие выступающие.
На вопрос, почему «Луч микрокосма» не перевели до сих пор, если все кругом говорят, что Негош такой важный для России автор, Олег Мраморнов ответил: «Да, Негош любил Россию, надеялся на ее помощь и поддержку, получал ее – он пользовался личным покровительством Николая I, – дважды посещал Санкт-Петербург, любил стихи Пушкина и сам написал о нем стихотворение. Но в советское время перевод поэмы был невозможен по причине ее содержания – целиком религиозного. В ней описано восстание сатаны против Бога на небесах».
Ему возразили: «Но переводили же «Потерянный рай» Мильтона или поэмы Байрона, где об этом тоже написано?» «У Негоша написано не так – он был духовным лицом, митрополитом и искренне верил в то, о чем писал, – ответил переводчик. – Тут могли пришить религиозную агитацию. Одновременно это художественная литература, рассчитанная на эстетический эффект. Кроме того, ее сложно было переводить потому, что поэма написана не на чисто сербском языке, а со значительным добавлением церковнославянской лексики и фразеологии, и передать ее размером подлинника почти невозможно. Негош – поэт таинственный, мистический. Когда я был в его мавзолее на Ловчене – есть в Черногории такой горный массив, где покоятся останки черногорского владыки, то некто внушал мне, что я обязательно должен это сделать. А если серьезно, то надо же было кому-то восполнить вопиющий пробел в переводной литературе со славянских языков и дать «Лучу» пробиться. Негош, описывающий рай и ад, – это для восточного христианства как Данте для католиков. Его, конечно же, следует знать русскому читателю».
Теперь у нас есть возможность познакомиться с этим произведением.
