Тайная беременность Офелии

Самые ценные слова написаны между строк, главная тайна Джоконды не в улыбке, а в дымке пейзажа за её плечом. Когда я учился на худграфе, то считал Сальвадора Дали выдающимся живописцем. Почти гением. Однако, по неясной причине — интуиция? — свой диплом на кафедре графики я защищал по флорентийскому периоду творчества Микеланджело. Увлечение сюрреализмом прошло, а вот Микеланджело стал частью меня, причём, не статичной, а находящейся в постоянном развитии. Компонентом культурного опыта — единого и связанного с другими видами искусства: литературой, кино, музыкой. Микеланджело, Моцарт и Бах — вот люди, что сумели вывести творческую идею на грань бессмертия. В литературе такой фигурой для меня был и остаётся Шекспир.    

«Гамлета» я впервые прочитал в 10 лет, перечитываю до сих пор: гениально закрученный сюжетный узел, выведенный на уровень трагедии библейского масштаба. Архетип высшего порядка. Персонажи, даже третьего плана, настолько многослойны, что каждое новое прочтение текста открывает неожиданную грань не только персонажа, но и сюжета в целом. 

Хотите пример — пожалуйста: все помнят историю Офелии — влюбилась в принца, а тот зарезал (случайно) её папашу, в результате девица сошла с ума и утопилась. На самом деле ситуация не так проста и при внимательном прочтении открывается кое-что, ловко спрятанное автором: Офелия беременна от короля — да-да, Клавдия, дяди Гамлета. В сцене, традиционно считающейся сценой сумасшествия Офелии, там где она поёт бессмысленные песенки, один из куплетов девица выкрикивает королю в лицо — переводчики обычно смягчают те слова — это эквивалент русской матерной частушки, а суть её — «обрюхатил да и бросил». Королева Гертруда понимает  угрозу в случае появления наследника и решает избавиться от конкурентки на трон. Когда она поздней описывает Гамлету обстоятельства самоубийства Офелии, то точность деталей не оставляет сомнения в её личном присутствии на месте событий. И тут же возникает вопрос — а почему же Гертруда не остановила Офелию, почему не вытащила из воды, почему не позвала слуг на помощь? Кстати, Мейерхольд в своей постановке не упустил этот нюанс: у него Офелия очевидно беременна.      

«Лолита» Набокова – один из трех величайших романов всех времен и народов. Квинтэссенция страсти и любви, которая пробирает до мурашек, вопреки отвращению к герою. Вот сверхзадача для автора — заставить читателя сочувствовать мерзавцу. Попробуй-ка написать такое!

Стилистически текст поражает изысками, иногда на грани с пошлостью, но никогда не переступающими эту грань.

«Анна Каренина» Толстого. Второй роман из трех величайших. Психологическая динамика повествования, разработка персонажей и их мотивация безупречны. Тот случай, когда герои оживают и перестают подчиняться автору. Сам Толстой, закончив роман, удивленно сказал жене: Анька-то моя, выкинула фортель — под паровоз бросилась! (по памяти цитирую — не ругайтесь). Третий роман в этом ряду – «Братья Карамазовы». Вот уж воистину настоящий лабиринт смыслов, да и ещё с Минотавром в засаде. И еще «Машины как мы» Иэна Расселла Макьюэна – роман нового тысячелетия, остроумный, энергичный, увлекательный. Мускулистая проза, безупречно выстроенный сюжет. Мак-Кьюэн, на мой взгляд, один из лучших англоязычных прозаиков сегодня. NB! Читать только в оригинале.