Смерть ей к лицу

Ролан Барт. Система Моды. Статьи по семиотике культуры. / Пер. с фр., вступ. ст. и сост. С.Зенкина. - М.: Издательство им. Сабашниковых, 2003, 512 с.

Со времени выхода оригинала этой книги прошло почти сорок лет. Знаменитый французский критик и культуролог Ролан Барт (1915-1980) начал писать "Систему Моды" в 1957-м, закончил в 1963 году. Издал в 67-м. С тех пор многое изменилось. Очевидно, что изменилась мода. Теперь уже никто не считает, что во второй половине дня обязательно носить платья со сборками, как то предписывал своим читательницам Vogue"58. Но это, конечно, не главное. Ведь в "Системе Моды" речь идет не о модной одежде как таковой, а об одежде как знаковой системе. На примере моды Барт демонстрирует, какие предрассудки завуалированы под рациональным строем нашей повседневности. Тогда, в середине 1960-х годов, подобный взгляд на обыденность был в новинку. В самых незатейливых, казалось бы, вещах - рекламе, пище, фоторгафии - Барт призывал усматривать тайные прописи современных мифов. Задача гуманитарных дисциплин отныне состояла в том, чтобы эти потаенные смыслы выявить и, если требуется, обезвредить. Идеология, в любых ее обличиях, с самого начала была основной мишенью структурализма.

Так что "Система Моды" - книга не о моде, а о том, как устроены и как работают знаковые системы. Чтение, исполненное всех прелестей семиотического "know how" - со сложно дифференцированной терминологией, таблицами, схемами, функциями и матрицами. Читатели, взявшие эту книгу в надежде полакомиться историей современного гламура, жестоко обманутся. Для Барта мода - это всего лишь идеальная модель смыслообразования вообще. Абсолютно эфемерная, оторванная от функции, от бытовых реалий, мода представляет собой чистый, самодовлеющий смысл, риторику, апофеоз идеологии, не больше и не меньше. К тому же Барт избирает для анализа вовсе не реальную одежду и даже не модную картинку, а систему письменной Моды - как в модных журналах моду описывают. В результате оказывается, что именно слово наделено могуществом акцентировать, подчинять костюм детали, развенчивать один аксессуар как старомодный и провозглашать другой символом морального здоровья и социального успеха. Язык, делает вывод Барт, осуществляет в современном обществе абсолютный диктат над действительностью. В демонстрации этого факта и состояла сверхзадача "Системы Моды".

Хотя, конечно, не обошлось в книге и без социологической клубнички: критика идеологии, даже если работа пишется просто как упражнение в методе, волей-неволей оказывается побочным продуктом структуралистского анализа. Отфильтрованные характеристики идеала Модной Женщины складываются у Барта в образ монструозного гибрида: "...императивно женственная, абсолютно юная, наделенная сильной идентичностью и вместе с тем противоречивой личностью... она работает секретаршей дирекции, что не мешает ей бывать на всех праздниках в году, с утра до вечера... она любит одновременно Паскаля и кул-джаз". Таков плод постоянного компромисса между массовой культурой и ее потребителями: "Модная женщина - это одновременно и сама читательница, и та, кем она мечтает быть". Мода порабощает при помощи фикций, и в этом глубокая правда наших дней.

Короче говоря, "Система Моды" - это не обычное, модельное, а семиотическое дефиле, тот самый классический exemplum, которого так не хватало отечественным поклонникам структуралистской методы. Теперь, стараниями Сергея Зенкина, он у нас есть. Теперь полумифический образ Барта-семиотика, тот, о котором много слышали, но мало знали, наполнился плотью и кровью. Впрочем, самое поучительное в семиотических опусах Барта - не демонстрация метода и не критика общественных устоев, а то мужество, с которым он сначала провозгласил рождение новой науки, а потом сам же объявил о ее смерти. Метаязык, на котором семиотик подвергает критике языки обыденной жизни, сам подлежит деконструкции со стороны другого метаязыка - такова неумолимая логика семиотической охоты за значением. Так говорит Барт в той же "Системе Моды". Его пророчества не замедлили сбыться. Уже в середине семидесятых семиология утратила популярность, да и сам Барт к тому времени презрел свои семиотические ("слишком научные") опыты и погрузился в стихию литературного творчества. Знак безоговорочно взял вверх над наукой о знаках. Разве что в России семиотика из моды не выходит и, надо полагать, еще долго не выйдет. По крайней мере до тех пор, пока будет считаться, что Идеологию можно победить.