Меч империи

- НЕМАЛУЮ долю объема вашего последнего романа "На чужом пиру" занимает вмонтированный в ткань повествования философско-социологический трактат о настоящем и будущем России, ее месте в современной цивилизации ("Дискета Сошникова"). Ваши размышления об отсутствии общей для всех россиян цели, "без которой не работают заводы", и поисках национальной идеи вызвали у ряда критиков явную идиосинкразию. Более того, после вашего выступления в "ЛГ" (статья "Некрасиво обороняться не запретишь") о сохранении государственной целостности России и российском патриотизме на писателя Рыбакова вообще повесили ярлык - "теоретик русского нацизма". Ожидали ли вы подобной реакции?

- Строго говоря, не ожидал. Но, наверное, просто потому, что не думал на эту тему. То есть вроде бы не ожидал, но, когда все это случилось, - оно не оказалось для меня неожиданным. Вот такой каламбур. Да ведь вся ситуация была мною предсказана в романе "На чужом пиру"! А стоило мне хоть шаг шагнуть приблизительно в том же направлении, что и главный персонаж моей книги, - оказалось, что все было интуитивно просчитано верно и реакция воспоследовала именно такая, какая была в книге для аналогичной ситуации предусмотрена. Только не надо думать так, будто я чего-то там написал, а потом решил поэкспериментировать ради подтверждения своих концепций или же принялся тужиться походить на своих героев нарочно, чтоб от них не отставать (дескать, они хорошие, но и я тоже хороший). Парадокс в том, что я в момент совершения этих самых шагов и понятия не имел, что их совершаю. Я просто сказал, что думал, причем не по собственной инициативе, а по приглашению тех, кто меня затем так славно подставил.

- Как вы думаете, новая национальная идея появится в России "сама собой" или ее надо придумывать, генерировать? Кто должен этим заниматься: правительство, церковь, интеллигенция?

- Ни один диплодок или тираннозавр, как бы ни напрягал он свои допотопные извилины, не смог бы измыслить теплокровных млекопитающих. Это могла сделать только вся эволюция разом. Так и тут. Но вышесказанное отнюдь не отменяет нашей общей обязанности думать, переживать, страдать и искать выход. Потому что тогдашняя эволюция происходила исключительно в сфере "как ловчей пожрать и размножиться". Эволюцию двигали те, у кого именно это получалось лучше всего. А нынешняя эволюция происходит почти исключительно в области организации, следовательно, тех духовных сущностей, которые эту организацию формируют и обеспечивают. В конечном счете это тоже "как ловчей пожрать и размножиться", человек не дух бесплотный, а совсем наоборот; но он не может жить и продолжать свой род вне какой-то общности - а значит, наиболее ловкое потребление и размножение одним из своих элементов непременно включает такие вещи, как, например, общественную безопасность и обороноспособность страны. Это верно даже для эмигрантов - просто для них в эту формулу надо подставлять новое название страны, вот и все. Но и Церковь и государство могут участвовать в эволюции духа лишь на общих основаниях. Потому что любая идея, даже самая демократическая, если ее начинают навязывать силком, превращается в колючую проволоку со всеми вытекающими отсюда последствиями. У нас в этой сфере уникальный, неоценимый опыт - но именно из-за него нам сейчас так трудно. Без общей цели и без доверия к властным структурам народ не способен ни на какое усилие, но как раз на общей цели и на безоговорочном доверии к власти мы в прошедшем веке так страшно, так чудовищно обожглись. Да к тому же эмоциональные последствия этого ожога беспощадно эксплуатируются противниками нашей страны. У всякой страны есть соперники и конкуренты. Это естественно, этого не может не быть, пока существуют государства; соперник совсем не обязательно плох, злобен, отвратителен и подл - он просто соперник. И он совершенно естественным образом будет использовать в своих интересах все, что идет нам во вред. Наш ожог - очень сильный рычаг такого рода. Поэтому любые наши попытки преодолеть беспомощное самобичевание, апатию и дезорганизацию будут вызывать хорошо проплаченные вопли: "Опять культ! Опять тоталитаризм! Опять вас ставят в строй!". Надо быть к этому готовыми. Отдавая себе притом отчет, что попытки воспрянуть действительно вполне всерьез чреваты откатом к тоталитаризму. История вновь самым настоятельным образом приглашает нас прогуляться по лезвию бритвы, что поделаешь... Сами виноваты - в прошлые разы не получилось, падали.

- А легко ли при всем этом сохранять веру в людей?

- Я не могу ответить на этот вопрос. Категории "легко" или "трудно" теряют смысл, когда иначе просто "невозможно". Машинка работает либо так, либо никак. Тем более что предложенная формулировка звучит страшно выспренне - а в таком тоне применительно к собственной персоне я говорить совершенно не в силах. Так и напрашивается продолжение: "Являясь верным солдатом партии, черпаю веру из неиссякаемого источника примеров, данных нам товарищем Сталиным и его соратниками..." Из любви родителей и жены черпаю, наверное. Из хороших книг, наверное. Из крыжовинок на кусту, из солнечной дорожки на море...

- Расскажите о проекте "Плохих людей нет" ("Евразийская симфония") издательства "Азбука", который вы консультируете. В романе "Дело жадного варвара" описывается замечательная процветающая страна Ордусь, в которой я, например, с удовольствием бы жил. Не это ли ваш идеал государства?

- Ну что о нем рассказывать. Автор "Евразийской симфонии" Хольм ван Зайчик уже знаменитее меня. Что же касается Ордуси, то и я в ней, наверное, рад бы был прописаться. Но что характерно: и ван Зайчика уже объявили кое-где фашистом, и Ордусь - рейхом. Ко второму тому, который выходит на днях, в качестве послесловия приведены отрывки из нескольких интервью, данных консультантами. Вот я воспроизведу сейчас один из своих ответов: "Критика в наше время, как и при советской власти, задачу видит в том, чтобы объяснять читателям, почему им не следует любить то, что им любо, и следует обожать то, что им отвратительно. Со времен перестройки командные высоты в литературе и литературоведении захватили бывшие диссиденты - люди, в диссидентские времена действительно, как правило, достойные уважения, честные и искренние, концепции которых, однако, так до сих пор и не ушли дальше сформулированных "Метрополем" и "Немецкой волной". А уж их молодые-то воспитанники тогдашних взглядов и вовсе не выстрадали, а лишь взяли на вооружение, как набор "собери статью сам". Матерщины нет? Значит, тусклый язык. Воинствующего индивидуализма нет? Значит, нет психологической глубины. Ненависти к Родине нет? Значит, фашизм. То, что именно из-за ван Зайчика критика так всполошилась, - хороший знак. Знак очередной смены эпох".

- Писатель Рыбаков награжден на недавнем конгрессе фантастов "РОСКОН" премией литературно-философской группы "Бастион" за высокий накал гражданственности в романе "На чужом пиру". Будут ли в вашем творчестве поиски "имперского вектора"?

- Если желание жить в стране с небуксующими государственными структурами, которая способна обеспечить безопасность свою и своих граждан (вне зависимости от их религиозной и национальной принадлежности) от внутренних и внешних посягательств, не загоняя притом половину населения в лагеря, желание жить в стране, люди которой благодарны за то, что живут именно в ней и готовы ради нее на жертвы, если все это можно назвать поисками имперского вектора - то да, продолжатся. Но, черт возьми, что за каша у нас в головах, если все это для нас - имперский вектор!