Максим Атякшев
Феофания Виталь, рисующая стерв.
Фото автора
В библиотеке № 109 им. Шолохова прошел Первый майский фестиваль современной поэзии. Прошел он не без накладок: из заявленных в программе 13 участников прибыли только 11. Впрочем, это не помешало фестивалю пройти на ура. Вели мероприятие выпускники Литинститута Борис Кутенков и Дана Курская.
Открыл чтения Сергей Золотарев с глубокомысленными и загадочными стихами: «…наигравшись в камеры слежения,/ голуби себе свернули шеи,/ и часы на Киевском вокзале/ циферблат до крови расчесали». Следом за ним выступал Вадим Банников, автор поэтических фантасмагорий: «…так в шкуры птиц стучат оленьи руки/ и перья вылетают битый день…» или «Фонарей подписанные птицы/ попадают рыбами в канал,/ и заводы – лучше бы на свете/ мост перед заводами стоял…» Почему-то эти строки развеселили многих зрителей.
Затем выступила юная Клементина Ширшова: «В ночном заснеженном лесу/ стволы неярко серебрятся./ Бреду. В отчаянном бреду/ мне кажется – их ровно двадцать…» После нее Борис Кутенков читал характерные для него нервные стихи: «Этот чай нагревается долго,/ остывает устало и душно,/ сахар крошится больно и колко,/ хватит, Господи, больше не нужно!..» Завершила первую часть вечера поэтесса с необычными именем и фамилией Феофания Виталь, читавшая не менее необычные стихи под аккомпанемент рояля (на котором импровизировал «атомный музыкант» Владимир Лещенко). Одно ее стихотворение о семейной ссоре было написано целиком французскими словами – не по-французски, а именно французскими словами, почти без глаголов, которые успешно заменяла жестикуляция. Из других стихов Феофании, написанных уже по-русски, запомнились такие строки: «Искусство требует стерв,/ а стервятникам дает работу,/ точите не зуб, а нерв –/ стервятники выходят на охоту…»
Вторую часть открыла Дана Курская, чья лирическая героиня – весьма непосредственная особа, которая «шагает по лужам, сквозь челку глядит на весну,/ после третьей банки решается на разговор с небом…». После выступал поэт-суфий Фазир Муалим, автор глубоких и по-восточному ярких мистических стихов: «В начале было время,/ тяжелое, громоздкое и медленное время,/ а я – капельный, я – маленький…»; «…мой возлюбленный хлещет эвкалиптовым соком,/ красным, как кровь шахида,/ сладким, как смерть шахида…» Столь же мистичны, хоть и на иной лад, были стихи выступавшей следом за ним Марьи Куприяновой. В них не было восточной красочности и эротизма, зато была жуткая тяга к смерти и сладостное любование «тем светом»: «…Тут котейка-солнце катится в свой зенит,/ тут над всей землей сверчок тишины звенит…» Марья устами лирической героини просила: «Мама, мама, мне так легко <…> не люби меня, чтоб я не осталась жить,/ не дари мне свет ваших глупых ламп…»
А вот следующий участник фестиваля, выпускник МАИ и Литинститута Вячеслав Памурзин, был далек от загробных миров и мистики и читал брутальные стихи о вполне себе обычной современной жизни: «Кто про что, а вшивый про баню –/ клянчит смерть, чтобы вусмерть залиться./ Я навеки тебя забаню, /дорогая моя столица…» Или: «…зубрит напротив девушка конспект /про «манипулятивные уловки» –/ она сгорит за это на костре –/ ты молча изучаешь заголовки…» За ним на сцену вышел экстравагантный Денис Вафа, нацепивший на свою буйную шевелюру кошачьи ушки. Такими же экстравагантными были и его стихи, посвященные маркизу де Саду и содержавшие, помимо прочего, обещание изнасиловать кого-то из ружья. Завершил чтения Григорий Горнов с красивыми меланхоличными стихами: «Мы не жили в том городе, где костры,/ где в садах стоят корабли плюща…»
