«Илиада» и «Одиссея» трущобной кошки

Прозаик и натуралист Эрнест Сетон-Томпсон. Луис Рид. Эрнест Сетон-Томпсон. 1902. Библиотека Конгресса США

Только ли писателем был канадец Эрнест Сетон-Томпсон (при рождении Эрнест Эван Томпсон, в литературе часто встречается вариант написания имени Эрнест Томпсон Сетон)? 

Ипостасей у него было много. Вначале он писал как ученый-натуралист («Птицы Маннитобы», «Млекопитающие Маннитобы»), однако со временем начал в научные статьи о птицах и животных вводить художественные описания. Так появились сборники очерков «Дикие животные, как я их знаю», «Жизнь тех, на кого охотятся». 

Провести грань сложно, но первым литературным произведением Сетон-Томпсона считается «Жизнь лугового тетерева». Иллюстрации к своим рассказам и очеркам Сетон-Томпсон рисовал сам. Свою первую награду он получил не как писатель, а как художник – за картину «Спящий волк». А еще он был зоозащитником, одним из основателей зоозащитных обществ вообще, был основателем движения скаутов, и, как это ни парадоксально, к основанию движения пионеров он косвенно тоже приложил руку.

Сетон-Томпсон не написал исторических романов, захватывающих социальных драм и любовных романов из жизни людей. Но он писал настоящие драмы из жизни животных, да и любовные истории из жизни животных у него были. Вряд ли найдется много людей, которые бы в детстве не читали истории про трущобную киску, про выросшего среди людей неукротимого волка, про жизнь серого медведя. Конечно, он не был первым писателем-анималистом. Но вот писать о жизни животных не с точки зрения психологии человека. Тут, пожалуй, его можно назвать если не первым, то одним из первых.

Вот, например, «Жизнь Серого медведя». Тяжелая жизнь. Но это жизнь зверя. Нет правых и виноватых. Разве виновата медведица гризли, что кинулась защищать своих медвежат от быка? Человек с винтовкой убил искалечившую его скотину мать медвежонка, застрелил троих его братьев и сестер. Вот она – трагедия. Маленький серый медвежонок остался без семьи, да еще и ранен был в лапу – пуля перебила кость, так что он потом хромал всю жизнь. Много горя, много испытаний пережил сирота, кто только на него не нападал, ведь защитить его было некому. Потому что он остался без матери совсем маленьким, из уютного дупла его прогнал барсук, а потом на его жизнь покушались койоты. И еще много кто. И научить медвежьим премудростям – как копать корешки, как избегать капканов – было некому. Так вырос громадный свирепый хромой медведь, который расправился с несчетным количеством своих врагов. Серый медведь убил по крайней мере четырех людей – пытавшихся его застрелить. И читается эта история с позиции медведя, в рамках психологии медведя. Не то чтобы не чувствуешь жалости, читаешь захватывающее действие о борьбе за жизнь. А когда никто на него не нападал, так и медведь вел себя смирно и миролюбиво.

Неподалеку от его владений оказался недавно организованный заповедник – Йеллоустоунский парк. К слову сказать, Сетон-Томпсон как общественный деятель приложил руку и к его организации. Так вот егерь парка характеризовал громадного серого гризли как одного из самых смирных и безобидных животных парка. И не поверил приехавшему посетителю, который признал в нем одного из самых свирепых медведей района, в котором он проживал. Медведя, который не признавал не только конкурентов-медведей, но и намеренно разорял фермы людей, которым понравился район его владений. Медведь знал, что за этим следует. Сначала пришельцы заведут скот, скот будет пастись и приходить на его территорию, фермеры начнут скот охранять с ружьями, раскидывать приманки с ядом, ставить капканы. Нет, ему хотелось спокойной жизни полноправного властелина этой местности.

У Джека Лондона, прекрасного знатока психологии животных, все же первична философия человека. А вот читаешь про серого медведя и переживаешь за судьбу этого свирепого властелина, живущего в соответствии со своей философией и психологией животного.

Сетон-Томпсон был одним из первых, кто встал против оголтелого «покорения природы», он ратовал за создание национальных парков, заповедников. А еще он стоял у истоков движения скаутов – юных разведчиков. Сетон-Томпсон выработал программу игрового воспитания детей на природе. Жить в гармонии с природой, ночевать в лесу, поставить палатку, распознавать следы животных. Сетон-Томпсон устроил для подростков палаточный лагерь – дети учились разводить огонь и готовить пищу, вязать узлы, ориентироваться на местности. Все это имело успех. Он назвал свою систему «Пионеринг» (Pionering) – в честь романа Фенимора Купера «Пионеры» о жизни первых поселенцев в Северной Америке. «Пионеринг» – буквально – выживание в дикой природе, походы, переправы через реки – вот чему хотел учить писатель. И в нашей стране термин «пионер» для обозначения принадлежности к детской коммунистической организации был заимствован из системы Сетон-Томпсона.

Писатель поехал с лекционным турне в Англию, где передал генералу Баден-Пауэллу свои материалы для формирования подобной организации в Англии. Генералу предложения понравились. Он выпустил книгу «Скаутинг для мальчиков», в которой, основываясь на идеях Сетон-Томпсона, предлагал создать военизированные лагеря по подготовке разведчиков. Сетон-Томпсон был недоволен, во-первых, тем, что его идеи были опубликованы под чужим именем, во-вторых, что упор был сделан на военизированные детские лагеря. Писателю больше по душе было мирное существование на природе.

Вначале Сетон-Томпсон собирался подавать на генерала в суд, потом раздумал. А вот что осталось? Остались книги «Рольф в лесах», «Маленькие дикари», «Книга о лесе» – о гармоничном воспитании детей и подростков в дикой природе.

Картина Сетон-Томпсона была представлена в Большом художественном салоне Парижа и высоко оценена профессиональным сообществом живописцев. Эрнест Сетон-Томпсон. Спящий волк. 1891

Кошки не образуют семей, у них есть только брачный период. Так вот у Аналастанки появился, говоря современным языком, друг, потом котята. Трагедия – ее котят перестреляли. Но на саму кошку обратил внимание честный торговец крадеными животными и взял ее – сначала (о, ужас!) для продажи кошачьей шкуры. Слава богу, эта идея не осуществилась. Зато честный торговец крадеными животными решил выставить ее на кошачью выставку и сделал киске фальшивую родословную. Уж очень она стала красивой, когда была отмыта и откормлена.

Триумф коловращения жизни – трущобная киска с родословной в 10 поколений получила первое место на престижной выставке и была продана богатым хозяевам. Но, попав в роскошные условия, она не была счастлива. Она убежала. И вернулась в бедный и грязный пригород Нью-Йорка. Ее вернули хозяевам, она убежала еще раз. И еще раз.

Любил ли кошку чернокожий, бывший слуга честного торговца крадеными животными? Мы говорили про «Илиаду» и «Одиссею». Там тоже все вперемешку – герои, подвиги, на каждой странице клятвы, обеты, измены, обманы. Может быть, и любил. По-своему. Особенно когда получал деньги за очередную ее продажу. Возвращал хозяину, а потом продавал новым хозяевам, прекрасно понимая, что кошка все равно убежит и вернется, вероятно, к нему же. С другой стороны, чернокожий создавал имидж кошке как свирепой крысоловке, заботился, чтобы ее не выгнали и чтобы она регулярно получала мясо. А что еще надо киске, с самого рождения боровшейся за жизнь в грязном пригороде?

Сетон-Томпсон жил как хотел, в гармонии с самим собой и с природой. Часто писатель протестовал против кого-то и чего-то, его травили, у него вечно не было денег, он перебивался случайными заработками, на публике его любили многие, на самом деле – никто. И этот список писательских злоключений можно продолжать. Гармоничная жизнь – очень редко случается с писателями. Но все же Сетон-Томпсон занимался тем, чем хотел, писал о том, о чем хотел, в целом не нуждался, кроме того, что оставил литературное наследие, он сделал много других добрых и полезных дел. Повторимся, он стоял у истоков создания национальных парков и заповедников. Наконец, его можно назвать одним из основоположников жанра литературных произведений о животных. Одиссея трущобной киски – не «Гамлет» и не «Преступление и наказание». Но читать про ее жизнь будут и дети, и взрослые – очень долго.