Андрей Мирошкин
Михаил Маяцкий. Курорт Европа: Эссе. – М.: Ad Marginem, 2009. – 176 с.
Сидя в России (и даже совершая точечные вылазки в Европу), трудно ухватить суть европейских проблем и противоречий. Глянцевая витрина всеевропейского супермаркета загораживает подлинные реалии. Голоса евроскептиков тонут в слаженном хоре еврооптимистов.
Философу и публицисту Михаилу Маяцкому все это видно куда лучше. Он более 15 лет постоянно живет в Швейцарии и Франции, работает там. Перемены последних лет в жизни Старого Света проходили буквально на его глазах. Маяцкий – умный и острый наблюдатель современных общественных процессов, чуткий диагност «пациента» по имени Западная Европа. Недаром медицинские и геронтологические метафоры так часты в его книге статей.
Европа стареет. Европа становится ленивой. Европу развратила вольготная жизнь «хозяев цивилизации». Европа инфантильна. Европа разучилась работать и превратилась в сплошной курорт. Об этом, в частности, пишет Маяцкий. Его оружие – политэкономия, социология, практическая философия. Эссе в его книжке короткие, но Маяцкий копает в них глубоко. Он хочет добраться до корней проблемы. Каждым своим эссе он разбивает в пух и прах благостный миф о Европе как лидере мирового прогресса, светоче цивилизации и т.д. Диагнозы Маяцкого в целом безрадостны и пессимистичны.
Европа уже почти не производит материальных продуктов, она превратилась в гостинично-ресторанный континент, утверждает эссеист. Особенно это характерно для таких городов, как Лондон, Париж, Мадрид, Амстердам. Даже свои «аутентичные» сувениры европейцам выгоднее ввозить из Китая.
Тяжелый созидательный труд сменился «напряженным, изнурительным потреблением». Это тоже большая работа. Целая индустрия (рекламная, торговая и т.д.) обслуживает генерацию шопоголиков, завсегдатаев клубов и баров, любителей со вкусом потратить легко заработанные деньги. Досуг стал «последней религией европейцев», их неоязыческим исповеданием (ибо христианские каноны к такому образу жизни как-то неприменимы). Жизнь европейцев протекает в каникулярном ритме. Они вечно на «вакациях». Разнообразие развлечений – их фетиш.
Всю жизнь европейцы учатся. Причем непременно на юристов, экономистов, культурологов. Перепроизводство специалистов этих профессий никого не пугает. Европа, пишет Маяцкий, «являет собой огромный и уникальный кампус». Здесь воплощается мечта о единой науке, в которой сольются все «бесполезные» дисциплины – от филологии до истории. Материальный продукт производят иммигранты, обитатели Третьего мира. Жаль, Платон не дожил до материализации своих утопий┘
Здесь сформировалась специфическая прослойка «беззаботных безработных» – тех, кто сознательно живет вразрез с трудовой логикой. Кто «выбрал свободу», взял бессрочный тайм-аут: ведь регулярная работа разнеженному «среднему европейцу» уже психологически не под силу. Итог – обилие маргиналов, лиц с размытой профессиональной идентичностью, люмпен-интеллектуалов. Они, впрочем, благодаря мудрой экономической системе не умрут с голоду и даже будут пожизненно получать пособие за свое высокоидейное прожигание жизни┘
В публицистических построениях Маяцкого, наверное, можно увидеть черты «нового левого», неомарксистского дискурса. Можно сказать, что автор «утрирует» и «чрезмерно заостряет». Но на то он и публицист. Эссе Маяцкого написаны, кстати, до кризиса. А многие симптомы европейской духовно-социальной рецессии вполне применимы и к нашему отечественному офисно-менеджерскому классу. В целом же России до Европы еще далеко. Да, может, и не надо догонять?
