Марина Калашникова - ВИКТОР НИКОЛАЕВИЧ, вы работаете вместе с Бородиным и наверняка знаете все подробности дела и обстоятельства, предшествующие его задержанию американскими властями. Юристы полагают, что оно стало следствием целой серии ошибок и совпадений. К какой из сторон, на ваш взгляд, можно было бы предъявить больше всего претензий?
- Самый главный вопрос у меня пока что не к американцам, а к российской Генпрокуратуре. Какие меры были приняты после прекращения дела? Я считаю, что она должна подробно отчитаться о том, была ли швейцарская прокуратура должным образом информирована о закрытии дела. Второе - имелись ли по швейцарскому законодательству юридические основания, чтобы привлекать Бородина к ответу после завершения уголовного дела, получал ли Бородин приглашение для дачи свидетельских показаний. И если он таких уведомлений не получал, то на каком основании 10 января швейцарским судьей выписан ордер о его аресте?
- А швейцарской стороне российские следственные органы или адвокаты Бородина задавали этот вопрос?
- Конечно, эти вопросы должны быть ей заданы. Швейцарская прокуратура должна разъяснить, каковы были основания для выписки требования Интерполу о задержании. Но опять-таки, если Бородин нарушил швейцарское законодательство, то это обязана была ему разъяснить в том числе российская прокуратура. Причем уведомить не на словах, а проинформировать письменно: мы со своей стороны завершили дело, но у швейцарской прокуратуры к вам остались такие-то вопросы. Возможно, в этом случае, рассуждая, лететь или не лететь, Бородин принял бы иное решение.
- Сам Бородин, который имеет связь с российским посольством и Генконсульством в США, а также с домашними и наверняка с адвокатами уже ответил на вопрос, получал ли он такие приглашения и информировала ли его российская прокуратура о возможном задержании?
- Если он на него не ответит, я считаю, что этот вопрос должны задать его адвокаты в суде.
- Запрашивали ли перед отъездом американскую сторону - хотя бы через представительство Интерпола в России - о том, признают ли они дело закрытым?
- Этого я не знаю. Но хочу подчеркнуть, что презумпцию невиновности никто не отменял. Более того, если в России человек признан невиновным, Министерство иностранных дел просит выдать ему визу в дипломатический паспорт, его свободное передвижение никто не аннулировал, то в этой ситуации не нужно никаких договоренностей или условностей. Даже если бы приглашения не было, есть паспорт с полноценной визой - купил билет на самолет и полетел.
- Кто сейчас, по-вашему, должен в первую очередь защищать Бородина?
- Прежде всего российского гражданина должен судить российский суд. Далее, согласно Конституции, государство должно защищать права российских граждан не только дома, но где бы они ни находились. Прежде всего должна соблюдаться презумпция невиновности. Здесь должно быть все очень четко. Ситуация же такова, что я очень опасаюсь, чтобы мы не соскользнули к ситуации 37-го года, только в международном масштабе.
Речь идет о том, что Россия долго боролась против системы, когда человека брали по любому доносу, и "тройка" отправляла его в застенки. Америка, которая всегда рьяно боролась за права человека, по сути, сажает человека в тюрьму без доказательств его вины судом. Конечно, против этого, я считаю, мы должны выступить и в Совете Европы, и в ООН.
- Вы хотите сказать, что международные договоры, которые регулируют привлечение к ответственности граждан иностранных государств требуют корректировки?
- Ситуация с Бородиным обнажила все несовершенство взаимодействия органов правопорядка различных стран. Перед Россией стоит задача защитить своих граждан за рубежом. МИД РФ высказал свое мнение, депутаты Госдумы высказались. Мы посмотрим, как в этой ситуации поведет себя американское правосудие. Но если ситуация такова, что российский гражданин лишен свободы, что по отношению к нему, как пока можно утверждать, допущена несправедливость, значит явно координация действий различных ведомств хромает. И можно говорить о несовершенстве системы международных договоров по данному вопросу. Их нужно совершенствовать применительно к новой международной обстановке.
Мы должны не просто на международном уровне договариваться на словах, а инициировать принятие соответствующих документов.
- Вы считаете, что российского гражданина должно защищать прежде всего российское правосудие. Были ли, на Ваш взгляд, допущены ошибки российской стороной? Что вы скажете о совершенстве нашей системы правосудия?
- Я долго думал над этой темой. Как гражданин, увидев несовершенство этой системы, я имею право и хотел бы заявить об этом публично.
Константин Ремчуков 