Катя Метелица
На вопрос социолога можно ответить то, что думаешь, а можно угадать то, что от тебя хотят услышать.
Фото Александра Шалгина (НГ-фото)
Ну, допустим, сейчас этот вопрос уже практически неактуален. Никаких москвичей никто спрашивать не собирается, в том числе и в форме голосования. Но тот разговор был еще за несколько дней до соответствующего заявления Путина. Услышав про «социологическое исследование» и «фокус-группы», я как-то автоматически раскрыла глаза, а заодно и рот и довольно громко спросила: «Сколько?»
На меня посмотрели с интересом. Типа: ну вот, уже и ореховая соня в разговор вступает. «Что сколько?» – переспросили с вежливым интересом. «Сколько будет стоить фокус-группа?» – «Ну, недорого. Тысяч пять». И тут я завелась.
Фокус-группы относятся к предметам, против которых у меня особо стойкое предубеждение. Проще говоря, я в них не верю. Социологическим исследованиям я в глубине души не верю тоже («социология – продажная девка империализЬма», как говорил наш школьный военрук), но там по крайней мере есть что обсуждать. Социологическое исследование может дать правдоподобный результат с той или иной – скорее всего очень большой – степенью приближения. Но фокус-группа может разве что попасть пальцем в небо.
На фокус-группы ходят люди, которые сделали это формой постоянного приработка. Мало того, они одновременно воспринимают участие в фокус-группе как некую форму своей светской жизни. Поэтому они хотят понравиться, во-первых, организаторам, а во-вторых, остальным участникам. Слышат, что говорят другие, и ориентируются на общее мнение. На самом деле им наплевать. Я не верю фокус-группам. Услышав про пять тысяч (долларов, надо понимать, хотя и в рублях было бы возмутительно), я как раз и взвилась.
Потому что дайте мне пять рублей, и я вам дам развернутый ответ на вопрос, какого мэра хотят москвичи. Могу и за пятьдесят копеек, даже даром могу. Пожалуйста.
Идеальным мэром мог бы стать истинно образованный, интеллигентный человек, неплохо, чтобы он знал несколько языков, но при случае мог выразиться от души, по-народному, как настоящий прораб. И крепко выпить, хотя, конечно, и не стать от этого пьяным. Будучи демократом и даже отчасти западного толка либералом, он должен управлять твердой рукой. «Права человека» – это понятие должно быть для него священным. «Прописка по месту жительства противоречит пониманию прав человека! – должен сказать он, стукнув, возможно, кулаком по столу. – И люди всех национальностей и вероисповеданий у нас равны!» Однако же Москву, особенно центр, будут при нем населять коренные, потомственные москвичи. (Это произойдет как-то само собой.) Русые головки школьников. Дворник-татарин. В первом подъезде танцор-грузин, в пятом – врач-армянка и профессор-еврей. Все живут дружно, вечерами играют во дворе в пинг-понг.
Про двор отдельно: здесь бегают ребятишки, и машины поэтому сюда не заезжают. Ну, разве что какой-то особый случай вроде переезда семьи на новую квартиру. На тротуарах машины зря тоже не стоят: тротуары нужны для того, чтобы по ним спокойно и с достоинством шли люди – москвичи и гости столицы. Для машин же предусмотрены специальные стоянки, преимущественно бесплатные. У каждого владельца машины есть свое место на стоянке, не дальше чем в двух минутах от дома. А если в семье две машины – то два места.
А пробок на дорогах нет совсем.
У каждой московской семьи есть дача, и добираться до нее удобно. Приватизированные квартиры – священная собственность, но всем нуждающимся гражданам город вовремя дает бесплатную жилплощадь. Москва – совершенно открытый город, но люди в него едут не абы какие, а хорошие, добрые и красивые. Бомжи – их никто не обижает. Просто мы их не видим. То же самое и с бездомными собаками┘ Что еще?
Я думаю, вы уже поняли мою мысль. Идеальный мэр сохраняет в неприкосновенности историческую застройку и дух города, при этом обеспечивая всех жильем. Будучи совершенно независимым от главной, центральной, федеральной, верховной – или как там ее ни назови – власти, он поддерживает с ней конструктивные и полезные для столицы отношения┘ Допустим, это соображение уже малоактуально, но я же, в общем, и ни о каком не мэре вовсе, и не о москвичах. Я, наверное, о себе. Обо всех нас – об особенностях наших желаний, незрелых, как у ребенка, который хочет и съесть конфету, и покататься на велосипеде, и чтобы маменька не ругала. Желания, ориентированные на ближайший результат, исключающие друг друга┘ Но вот сказали строго: как маменька велит, так все и будет! – и вроде бы даже легче стало. Протестов, во всяком случае, не слышно.
