Катя Метелица
Телевизионные и газетные картинки бедствия в Юго-Восточной Азии стали для нас привычными, но с трудом воспринимаются как реальность.
Фото Reuters
Четко объяснить значения слов «досвидульки» и «нереалочка» выше моих сил. Да, я думаю, это и не нужно. Досвидульки – оно и есть досвидульки, или, иначе, досвидос. Так говорят, когда что-то не укладывается в голове. Большинство крупных событий политической жизни нашей страны попадают под категорию полного досвидоса. (Не хотелось бы впадать в крокодильски-фельетонный тон, но выходит помимо воли.) Взять хоть последние: кувырок с назначением губернаторов; изящнейшая развязка юкосовской эпопеи. Вы заметили: этим темам посвящено на удивление мало серьезных аналитических статей, а почему? Потому что, в сущности, анализировать нечего. Досвидули, и этим все сказано. No comment. Конечный пункт.
Говоря «досвидули», мы как бы вычеркиваем неприемлемый для нас факт из своего сознания; дистанцируемся, отгораживаемся, строим заградительные линии. Как говорят дети, «не принимаем». Досвидули – значит «не хотим». А в случае «нереалочки» – и хотели бы, да не можем. Это слово означает то, что нам понять недоступно. Здесь может быть и оттенок восхищения: «Нереалочка!» – говорят о чем-то прекрасном-что-непонятно-как-сделано, будь то закат в горах или сверхчеловеческая красота Милы Йовович в фильме «Обитель зла». Но и Беслан тоже нереалочка, виртуальный сюжет из выпуска новостей. Тем более цунами. Цунами это и вовсе научпоп, Центрнаучфильм, нечто из учебника природоведения за седьмой класс. Человек покорил природу. Стихийные бедствия – нереалочка.
Вот что рассказывал мой друг, который живет в Праге. В день, когда Влтава вышла из берегов, он с утра был в парикмахерской. «Ну что, как там у вас – уже эвакуировались?» – поинтересовался парикмахер. Какая, на фиг, эвакуация? «Ну, у вас же там вода поднимается». Какая, на фиг, вода? Радио тоже непрестанно говорило о воде, но мало ли о чем говорит радио. Ближе к вечеру мой друг все же решил сходить к реке – так, на всякий случай. «Глазам, – говорит, – не верю. Помню, за этой самой стеной стоял ресторан. Нет никакого ресторана! Верхушки деревьев из воды торчат». Вернулся домой – подвал уже затопило. Забрался к себе на третий этаж, на второй день там пол подмок. Мимо окон плыли машины, медведи из зоопарка. «До сих пор кажется, что мне это снилось». А не боишься, спрашиваю, что опять затопит? «Да что ты! – говорит. – Сама-то не боишься? У Москвы-реки живешь». – «Да что ты!» – отвечаю.
Цивилизованные люди цивилизованного мира боятся таких вещей: 1) других людей, 2) самих себя, 3) техногенных катастроф. Их/наши ночные кошмары связаны с терроризмом, дорожными авариями, падающими самолетами, заклинившими лифтами, ядерной бомбардировкой. «Это похоже на Хиросиму» – так описывает то, что произошло в Шри-Ланке, московский продюсер Сэм Клебанов, который поехал туда встречать Новый год и вообще отдыхать, а сейчас занимается помощью пострадавшим и отсылает подробные репортажи на свой сайт arthouse.ru. «Похоже на Хиросиму» – это попытка описать ситуацию-нереалочку с помощью понятия, которое как-то уже описано культурой: в учебниках истории, в компьютерных играх, наконец. (Вообще-то Хиросима – абсолютная нереалочка, конечно; это выражается хотя бы в последовательном отказе помнить о ней у подавляющего большинства жителей самой Японии. И все же цунами, унесшие жизни более 150 тысяч человек, и когда – в начале двадцать-первого-подумать-только-века! – оказались нереалочкой еще большей.)
А теперь придется признать еще кое-что. Какие-то жесткие и неприятно звучащие, но совершенно очевидные вещи. Так вот: гипотетические 150 тысяч погибших в Азии из-за цунами – для нас тоже нереалочка. Для нас гораздо реальнее тот человек в Париже, который в конце декабря чинил крышу, а в это время поднялся ураган и ему снесло голову. И 14 человек, погибших из-за сильного ветра в Германии на этой неделе, – они тоже довольно реальны. И, честно скажем, – пострадавшие в Азии туристы. Особенно знакомые и знакомые знакомых. Даже те, кто вообще никак не пострадали, а только немного испугались – где-нибудь в Гоа или в Гонконге. SMS друг другу посылали: Utkina otojdi ot vodii! – A ya uzh dumala tebja tam volnoi smiilo! Спасибо международному роумингу и Господу Богу, который отвел беду. Для 150 тысяч жителей Юго-Восточной Азии беда не прошла стороной – но это нереалочка. Мы не видели этих людей. Мы их не чувствуем. Сэм Клебанов рассылает письмо: по знакомым и знакомым знакомых. Пишет: присылайте даже небольшие суммы, ведь 10 долларов – это 20 бутылок минеральной воды. Ему присылают, и много. Видимо, есть ощущение: совсем ничего не сделать в этой ситуации, ну хотя бы на десять долларов┘ это уже досвидульки. Они самые.
