Катя Метелица
Случайная встреча школьных подруг...
Фото Артема Чернова (НГ-фото)
Случайная встреча двух подруг: когда-то они сидели за одной партой, а теперь пытаются навести мосты через пропасть. А пропасть такая – в доходах, в качестве жизни. Пропасть, в сущности, совсем невелика. Для большинства населения России обе – богачки, жирные, избалованные москвички. А с точки зрения настоящих богачей обе, наверное, кажутся едва ли не нищенками. Однако же одна из них, балансируя где-то на нижней границе среднего уровня, страстно завидует другой, которая перепрыгивает с жердочки на жердочку несколькими уровнями выше, иногда вплотную приближаясь к верхней границе среднего.
– Ну посидим еще немножко, и по домам. Завтра на работу. Это ты можешь хоть до двенадцати спать, ты-то сама себе хозяйка. Спать хочу умираю, глаза закрываются. Утром вскочила почему-то рано, даже шести не было. Смотрю в окошко – стекла ну такие мутные. И вот я развела порошок в тазике, нарвала тряпок из простыни и давай окна мыть. Прямо перед работой все окна вымыла, даже кофе не выпила, не успела. Но так светло на душе, так приятно, что стекла чистые, солнышко через них светит. Благодать! А то Пасха уж давно прошла, а у нас окна немытые. Хорошо еще, что отвертку нашла, развинчивала все эти винтики на рамах. С трудом развинтила, в них эта краска масляная так въелась, видишь – два ногтя сломала. Потом завинчивала их еще┘
– Послушай, какие винтики?
– Ну, винтики на рамах. Их надо развинтить, чтобы рамы внутри помыть. Разве непонятно?
– Разве там есть винтики?
– Ох, ну конечно. (Постепенно заводится.) Даже про винтики на рамах не знаешь. Не то что отвертку в руки взять. У вас, конечно, домработница окна моет. У всех сейчас домработницы, как это я забыла. Вам окна эти моют – «специально обученные люди», так ваш журнал «Афиша» пишет┘
– Да нет. Я сама. Я вообще обожаю стекла мыть и посуду тоже.
– Сама! Ну конечно. Сама моешь и даже не знаешь, что рамы винтиками скреплены. Ах, ну у вас же стеклопакеты! Конечно. Как это я не подумала. У вас же, у таких, которые на «Ауди» ездят, у вас у всех стеклопакеты стоят, джакузи с телевизором, ванные с окнами, ибица эта ваша, фенди, этро всякие, диджей резиденты, мураками эти! Я вот сама мою окна. И полы тоже. Я люблю читать русскую классику! Английские романы, в оригинале! Только у меня времени даже читать нет, потому что я работаю, и с ног валюсь, и дома все сама убираю┘
Припоминается все: трудное одинокое материнство, разваливающиеся на ходу «Жигули», шесть соток за 120 километров, невозможность устроить детей в хороший институт.
- Туда без взятки в двадцать тыщ вообще не берут. Так прямо и говорят. У меня вот нет двадцати тысяч, и дать мне их некому. А ты мужьями перебираешься, от одного ушла, другого выгнала, а оба приличные люди были и не пили. И алименты такие от двух мужей получаешь, что можешь вообще не работать! И только начала работу искать, как тебя сразу начальницей взяли! И вся на ботоксе, конечно, что морщин нет!
– Послушай. Ну, может, это не очень справедливо, что я лучше тебя живу. Я тебе только одно скажу: там нет никаких винтиков... И у меня не стеклопакеты. Эти окна, наверное, старше меня. Их, может, еще до войны поставили. И в коммуналке, где мы раньше жили, тоже такие были...
– Слушай, ты прости меня, пожалуйста. Я в таких старых квартирах, как у тебя, и не была. Мы в новостройках жили. В панельных. Ну ты же знаешь. Просто ты такая вся из себя, и одежда небось дорогая, и машина твоя серебряная, и волос седых у тебя почему-то нет┘
– Это у меня-то нет седых волос? Это у тебя нет. У меня их вообще полно! И морщин полно, вот они! Это у тебя нет морщин, ты всегда была меня красивее┘
Плачут, обнимаются, занавес.
Не знаю, как другие, а Москва такое место – здесь даже воздух пахнет завистью: зимой почему-то меньше, в жару – больше. Сильнее, чем сиренью, помойками и выхлопными газами, – завистью.
Мне кажется, если бы в воздухе не было столько зависти, самого богатого человека не додумались бы засунуть в железную клетку, как Стеньку Разина или оружейника, блин, Просперо, которым он совершенно при этом не является. В суде с говорящим названием – Мещанский. Зависть, растворенная в воздухе, она очень способствует таким вещам. Расчет, что подумают: «Так ему и надо – мало шоколада!» Созлорадничают.
Как и все, я могу составить длинный-длинный список, кому я в жизни завидовала. Это будет довольно смешной список, на самом деле. Но я хорошо помню, когда в последний раз испытала острый приступ зависти. На фразе: «Какие уж по счету роды я принимаю-то? Штук двести, наверное». Это сказал врач, у которого я как раз и рожала. Сама рожаю – а сама завидую, так завидую.
Хорошо бы мои дети стали хоть ветеринарами, что ли. Или садовниками. Или лесниками.
Мне кажется, лесники – они никогда никому не завидуют, разве что только деревьям.
