Лилия Шевцова:
"НА ОПРЕДЕЛЕННОМ ЭТАПЕ САМОВЛАСТИЕ ВЫРОЖДАЕТСЯ"
1. Всевластие лидера - это и есть основная проблема нынешней власти. Спору нет, выходить из периода ельцинской деградации необходимо. Но в то время, когда мировая цивилизация ищет пути совершенствования власти через формирование самостоятельных институтов, Россия возвращается к воспроизводству единовластия. "Это единственный путь возрождения общества", - говорят сторонники нового самодержавия, пугая нас ужасами конфликтов в случае, если лидеру не удастся объединить в своих руках всю власть. Но, во-первых, где гарантия, что персонификация власти не явится самоцелью? Во-вторых, где доказательства того, что единовластие будет экономически эффективным? Впрочем, экономическая результативность президентской "вертикали" была продемонстрирована уже при Ельцине. В-третьих, у меня вообще сомнения в том, что в условиях нашего общества, с его традицией попустительства, Центру удастся создать новый "приводной ремень". Скорее всего, дело кончится очередной ловушкой - контролируя все, лидер будет за все и отвечать, в том числе за провалы президентской рати. Мы в очередной раз рискуем получить импотенцию всевластия. А может быть, это и есть цель сторонников нового авторитаризма - сделать Путина всеприсутствующим и потому бессильным?
Сможет ли Центр осознать угрозы, связанные с концентрацией властных ресурсов, и пойти на создание ответственных политических институтов? Пока движение нацелено в противоположную сторону - в сторону аннигиляции парламента, многопартийности, независимых СМИ. Удивительное безрассудство! Если даже не думать об эффективности процесса принятия решений в рамках системы "приводного ремня", то где забота хотя бы о своем выживании? Ведь девственная чистота политической сцены рано или поздно начнет порождать разрушительные силы и несистемных лидеров.
2. Можно быть только уверенным в том, что через 10 лет Россия будет идти по пути государственного капитализма. Но какова будет в обществе мера свободы и принуждения, пока неясно. Отсутствие в сегодняшней России согласия относительно прошлого, настоящего и будущего позволяет усомниться в том, что в ближайшей перспективе здесь будут установлены признанные всеми "окончательные" правила игры. Скорее всего, сохранится политика рывков в разных направлениях. И власть, и общество будут прощупывать пределы своих возможностей и устремлений. Ельцинский период уже продемонстрировал, что даже в рамках единовластия возможен выбор вариантов - олигархический, бюрократический, силовой капитализм. Создаваемая Путиным "вертикаль" тоже будет неизбежно эластичной - хотя бы в силу того, что в России всегда существовали зазоры между фасадом и содержанием. По всей видимости, через 10 лет результативность "приводного ремня" будет ясна даже его сторонникам. Вопрос в том, что последует затем - качнется ли маятник в сторону диктатуры (и сколько тогда придется ждать, пока мы не убедимся в тупиковости этого пути), либо мы начнем выход из самодержавия? Все зависит от того, насколько быстро Путин сможет опробовать эффективность своего "цивилизованного либерализма" и каковы будут его последствия - то ли тяготение к большему порядку, то ли стремление опереться не на избавителя, а на институты.
3. Если через 10 лет в Кремле по-прежнему будет Путин, это будет означать установление в России фактической монархии. Гуттаперчевый характер нынешнего режима, сервильность правящего класса не исключают движения в этом направлении. Но логика развития того же режима говорит о том, что на определенном этапе самовластие вырождается, и в условиях фрагментированного общества при слабой силовой составляющей режима оно может существовать только за счет торга, который ввел Ельцин. Суть торга - в раздаче ресурсов в обмен на сохранение власти. Так что отсутствие ротации в Кремле через 10 лет - это неизбежная деградация власти.
Впрочем, как можно избежать перемен на высшем посту, когда неизбежно - в силу демографических причин - предстоит обновление политического класса? Избежать ротации власти можно только путем насилия - а для насилия средств, слава богу, нет. А может быть, Путин докажет свои исключительные лидерские качества? Но в таком случае проявлением лидерства должно стать умение уйти вовремя. В любом случае трудно предположить, что в новой стране, какой, несомненно, станет Россия через 10 лет, лидер будет все тот же, постсоветский. Вероятнее всего, мы увидим в Кремле новое лицо. А каким оно будет, зависит от того, чем закончит Путин, какое наследство он оставит России.
Игорь Бунин:
"ПУТИНА СМЕНИТ ПРЕЕМНИК, КОТОРОГО ВЫДВИНЕТ ПРАВЯЩАЯ ЭЛИТА"
1. Первая проблема - выбор дальнейшего пути политического развития. Выбора между абстрактным авторитаризмом и идеальной демократией, разумеется, не существует. Реальная альтернатива: или дальнейшее выхолащивание системы сдержек и противовесов (при сохранении формальных демократических институтов), или сохранение ее на нынешнем, пусть и ослабленном в 2000 г. уровне (когда резко снизилась, но не исчезла совсем самостоятельная роль региональных элит, негосударственных СМИ и т.д.).
Вторая проблема - соответствие политики власти запросам общества. В настоящее время и коммунистическая, и либеральная культуры находятся в меньшинстве (впрочем, шанс либеральной культуры - в восприимчивости к ней молодежи, сформировавшейся в условиях рыночных отношений). Преобладает стремление к сильному патерналистскому государству с патриотической идеологией. В том случае, если государство, пусть по минимуму (ввиду снижения уровня запросов населения), будет выполнять "отеческие" функции для своих граждан, политика власти будет пользоваться поддержкой большинства населения. Если государство снова окажется не в состоянии своевременно платить зарплаты и пенсии, то наступит разочарование.
Третья проблема - соотношение экономической и административной реформ. Должна ли административная реформа создать условия для проведения экономической (реформа госслужбы, унификация законодательства и т.д.) или она превратится в самоцель, а экономическая реформа окажется на втором плане, что может привести к ее постепенному затуханию. Выбор придется делать очень скоро. Понятно, что "второго издания" гайдаровской шокотерапии не будет, но выбор между либеральным и инерционным вариантами реформирования экономики остается.
Четвертая проблема - определение места России в мире. Цель - стать государством, с которым считаются в мире, но при этом не отгородившимся от сообщества "цивилизованных" стран (членство в "восьмерке", в Совете Европы, планы вступления в ВТО). Россия, очевидно, в целом сохранит западный вектор развития, но постарается избавиться от "комплекса неполноценности" и "комплекса ученичества".
Пятая проблема - неравномерность развития различных территорий. Выделяются центры роста (Москва, Петербург, крупные города, регионы ТЭКа) и депрессивные регионы, диспропорции между ними не уменьшаются. В депрессивных регионах реально делать ставку на "точки роста" вокруг инвестиционно привлекательных предприятий.
Шестая проблема - борьба с преступностью и коррупцией. Революционных успехов добиться вряд ли удастся, но универсализация "правил игры" в экономике может содействовать некоторому снижению уровня коррумпированности общества.
Седьмая проблема - Чечня. Она сейчас отошла на второй план, но от этого не исчезла. Власть пока не смогла решить основной задачи операции - уничтожить террористов. Не удается и создать дееспособные структуры управления республикой. Очевидно, партизанская война и теракты будут продолжаться длительное время - равно как и "выращивание" новой, пророссийской элиты.
Восьмая (последняя в перечне, но далеко не последняя по важности) проблема - создание эффективной системы управления государством, исполнения принятых решений. От того, как она будет решена, во многом зависит и степень (или, в крайнем случае, быстрота) решения остальных проблем.
2. Через 10 лет Россия в лучшем случае сможет "догнать" не самые развитые восточноевропейские страны (например, Словакию). Экономический рост может продолжиться, хотя "экономического чуда" и не произойдет. В политике сохранятся основные демократические институты, однако степень развития гражданского общества останется на низком уровне. И не только из-за политики властей, но и из-за недостаточной востребованности этой идеи в российском обществе. Победы либеральных ценностей, разумеется, не будет, но они не исчезнут и, напротив, смогут несколько расширить свой ареал. Международная роль России будет в значительной степени зависеть от ее способности решать внутренние проблемы. Западный вектор развития в целом сохранится, но будет сопровождаться демонстративными проявлениями российской "самости".
3. Сомнительно, чтобы Владимир Путин управлял страной и спустя десятилетие. Вряд ли удастся провести конституционную реформу, которая разрешала бы президенту баллотироваться в третий раз или увеличивала бы срок президентских полномочий. Такая реформа противоречит интересам многих групп влияния, причем не только тех, кто проиграл в ходе межклановой борьбы 1999-2000 гг. Сменит Путина преемник, которого выдвинет правящая элита (как это произошло во время ухода Бориса Ельцина).
Сергей Кара-Мурза:
"ПУТИН БЫСТРО ИСЧЕРПЫВАЕТ ЗАПАС ХАРИЗМЫ"
1. Вопрос некорректен - неизвестны цели власти. Примем, что она патриотична и ее цель - вернуть жизнь стране. Проблема в том, что силы, породившие хаос и эту власть, хаосом и питаются. Любой порядок для них гибель. Стать власти от хаоса властью порядка - значит оторваться от своей базы и партии. Можно, но трудно. Философия власти шизофренична, она поверила мифам, созданным ею самой для простаков. Слепой ведет слепых. Мы в ловушке, порочные круги связаны в систему. Гибриду Грефа с "Медведем" они не по зубам.
Власть не обрела легитимности, и сдвигов к этому не видно. Не став либеральной, она в то же время сбросила с себя обязанность обеспечивать право на жизнь, а оно в России относилось к категории естественного права. Соединив безответственность тирании с безответственностью демократии, власть утратила оба механизма легитимации.
Надо бы позволить и даже помочь людям восстановить здравый смысл, а потом и диалог, а потом и поиск проекта. Но это и значит "сменить партию". Власть на это не пойдет, это не Сталин. Материализм не дает взлета, но его разрушительная сила безотказна, и мы втягиваемся в зону ее действия. Голод и холод - факторы абсолютные, к тому же они входят в резонанс с социальными и национальными архетипами. Минимум движений, чтобы сбросить намыленную петлю, - передел доходов, отрыв от МВФ и закрытие страны без изоляции. Но и это - уже революция. Если ее делают вместе с властью, это - выздоровление, если против власти, то лишь шанс на спасение. Пока что, разрушая сгустки разума и нагнетая иллюзии, власть охраняет спуск к катастрофе, хотя и стабильный. В ее парадигме шансов на прорыв нет. Модернизировать раненое, с откатом в архаику, традиционное общество труднее, чем советское. Не модернизировать тоже нельзя. Средства у режима негодны, и МВФ бдит. Надежды на хитрость КГБ ("Греф - ширма") утопичны, большой проект не растет на провокации.
2. Прогноз невозможен, только предчувствия. За 10 лет многие системы пересекут критические уровни, произойдет много сломов - в демографии, технологии, культуре. Если кризисы совместятся, удар будет тяжелым. Это очень вероятно. Но общий запас прочности страны оказался больше расчетного. Власть - Кащей, и каждый умерший подпитывает ее своей жизнью, экономит ей топливо, бюджетные расходы. А мрут люди легко, и пока что их много. Похоже, десять лет нас еще протянут без катастрофы, но с большими потерями. Власти не удастся устранить катакомбы, укрепленные этикой выживания. Молекулярное сопротивление позволяет уцелеть в отступлении, но не обещает прорыва. Инерция регресса велика, и через 10 лет мы будем уже "не той" Россией. Если, однако, какая-то цепочка страданий запустит процесс восстановления связного сознания и соединит критическую массу общества, то страна выскочит из ловушки. Пока еще, до смены поколений, восстановление может быть быстрым. Тогда Россия через 10 лет станет жесткой и с большим импульсом развития, и ее не скоро удастся снова придушить. Это ясно всем, и потому у нас нет коридора, только щели. И их быстро заделывают. Тут - кто успеет.
3. Если власть пойдет на революцию сверху, то у власти будет Путин. Поскольку революции снизу за 10 лет не предвидится, то при стабильном режиме вместо Путина будет какой-то выдвиженец какой-то "семьи". Может быть, тот же Путин, но уже без перьев. Не имеет значения. Правый переворот не решит проблемы. Уход Путина будет сложнее, чем уход Ельцина: Путин после Ельцина был многообещающим, но он быстро исчерпывает запас харизмы. К моменту ухода Путина "поле возможного" станет явным, вера в чудо пропадет, пробудится инстинкт жизни, а из него здравый смысл, режим станет "переходным" - к возрождению. Если Путин хотя бы защитит это созревание своим зонтиком - честь ему. Проскочить на старом курсе нестабильное равновесие при уходе Путина режим уже не сможет.
Игорь Клямкин:
"КОНСЕРВАТИВНАЯ ВОЛНА, ПОДНЯВШАЯ ПУТИНА, ЧЕРЕЗ ДЕСЯТЬ ЛЕТ СКОРЕЕ ВСЕГО СПАДЕТ"
1. Эти проблемы можно свести к двум основным. Во-первых, речь идет о принципах и правилах игры, в соответствии с которыми действует государственная власть и соблюдение которых она обеспечивает. Эти принципы и правила должны соответствовать задачам модернизации, а последняя не может быть успешной, если государство остается теневым (а оно пока остается именно таким) и не становится юридически-правовым (пока оно имитационно-правовое, использующее закон инструментально и избирательно, а не как универсальный принцип).
Вторая проблема связана с первой и касается субъекта модернизации и необходимого для ее осуществления правового порядка. Таким субъектом не может быть коррумпированная отечественная бюрократия, принципиально отличающаяся от западной и сама еще не прошедшая школу модернизации. Между тем ставка, похоже, делается именно на нее. Отстранение тех или иных влиятельных групп (руководителей регионов, "олигархов") от принятия политических решений само по себе не устраняет приватизацию государства, а лишь освобождает основного приватизатора административных ресурсов (бюрократию) от конкурентов.
Российская бюрократия может содействовать модернизации в двух случаях. Первый - при ее (бюрократии) подчинении диктаторской власти. Такие примеры в отечественной истории были, они общеизвестны, как известно и то, что речь в этих случаях шла о модернизации вполне самобытной, не имеющей отношения ни к свободной рыночной экономике, ни к правовому порядку. Второй вариант - появление в самом обществе влиятельных и независимых субъектов, заинтересованных в том, чтобы бюрократия играла по универсальным юридическим правилам, а не по нормам теневого кодекса. В современных условиях на эту роль может претендовать российский бизнес, интересы которого все больше расходятся с корпоративными интересами чиновничества и в котором начали формироваться установки на выход из тени. Но чтобы предпринимательский класс мог ее сыграть (и стимулировать тем самым развитие гражданского общества), он должен перестать быть придатком государства, т.е. все той же бюрократии.
Пока создается впечатление, что власть отдает себе отчет в бесперспективности первой, откровенно диктаторской ("опричной") модели и вместе с тем опасается двигаться в сторону второй. Но это и значит, что она осознанно или неосознанно делает ставку на бюрократию, которую надеется крепче пристегнуть к себе с помощью дополнительных бюрократических структур (в надрегиональных административных округах). Проблемы, о которых я говорил, на этом пути решены быть не могут, и до тех пор, пока не появятся внятные симптомы движения в другом направлении, нет оснований говорить о том, что нынешняя власть с обозначенными проблемами справится.
2. Чтобы рассуждать о том, что будет через десять лет, надо знать, что в эти десять лет в России будет происходить, какая будет осуществляться политика. Речь идет не о том, разумеется, что при выборе полисубъектного варианта, при котором власть опирается не только на бюрократию, но и на высвобождаемый из-под ее опеки бизнес, мы станем свидетелями исторического чуда; в указанный срок Россия не станет процветающей - по современным меркам - страной. Однако в этом случае она получит импульс модернизационного развития, что при моносубъектном (бюрократическом) варианте крайне сомнительно.
На сегодняшний день окончательный выбор, похоже, не сделан (по крайней мере обществу он не предъявлен, что ведет к нарастанию неопределенности и неуверенности). Однако тенденции, которые просматриваются, позволяют предполагать, что власть склоняется к бюрократической модели, которая в силу ее неэффективности будет тяготеть к трансформации в более традиционную для России авторитарно-бюрократическую модель (в исполнении Путина или политика откровенно традиционалистского толка, который может стать конкурентом Путина уже на следующих выборах). При том, что полисубъектная модель была бы более перспективной, Россия, похоже, вошла в консервативный политический цикл, когда реформаторские задачи уступают место задачам упорядочивания и стабилизации ("укрепления властной вертикали"). Учитывая, что первые задачи в России все еще далеки от разрешения, нет оснований полагать, что консервативная стабилизация может быть устойчивой. Но десять лет (примерно, конечно) могут уйти при этом на изживание политическим классом и обществом нынешних консервативных надежд и иллюзий, после чего вполне мыслимо начало нового реформаторского цикла.
3. Я в этом сомневаюсь. И дело не в том даже, что в 2010 г. Путин сможет быть президентом только при изменении нынешней Конституции. Дело в том, что консервативная политическая волна, поднявшая Путина, к тому времени скорее всего спадет, и появится спрос на новых лидеров реформаторского склада. Однако и конституционные нормы я бы со счета не сбрасывал. Максимум, на что может рассчитывать нынешний президент, - это остаться у власти до 2011 г. (в том случае, если ему удастся добиться продления президентского срока до семи лет). Но и это не выглядит сегодня реалистичным, равно как и введение конституционного права на третий срок. Что же остается? Коронация? Но фантазии на эту тему пусть остаются привилегией наших монархистов.
Сергей Марков:
"ЗАДАЧА ВЛАСТИ - ВОССТАНОВИТЬ И НАЦИОНАЛИЗИРОВАТЬ ГОСУДАРСТВО"
1. Основные проблемы нынешней российской власти:
- восстановить государство. Государство находилось в течение предыдущих 10 лет в полуразрушенном, полуприватизированном состоянии. Задача - восстановить его и национализировать, то есть вырвать из-под власти финансовых, региональных и усилившихся последнее время силовых олигархов;
- при этом государство нужно восстановить не советское и авторитарное досоветское, а современное демократическое. То есть надо найти новую демократическую форму российской государственности - чего пока не было в российской истории;
- нужно сформировать не только государственные институты, но и негосударственные, такие, например, как права частной собственности;
- необходимо четко разделить сферу рыночную и нерыночную. Рыночная сфера - поле приложения частной инициативы, нерыночная сфера - обеспечивает всеобщий интерес, определяется политической волей большинства населения;
- необходимо выработать стратегию модернизации России. Нынешняя программа - не стратегия, а тактика, и не для страны в целом, а только для экономики;
- необходимо духовное возрождение страны, восстановление в правах морали, в том числе трудовой. Нужна объединяющая система ценностей, идеалов, норм поведения - то есть широкая идеология. Большинство населения России является не экономически ориентированным. Для них порядок - это не только социально-экономическая стабильность, но и ощущение справедливости общественного жизнеустройства. Общей идеей такой интегрирующей идеологии могла бы стать формула: "Россия должна стать Европой, но сохранить русскую душу".
Для реализации стратегического проекта модернизации России необходимо формирование субъекта модернизации. В его состав могут войти модернистски настроенная часть бюрократии, социально ответственная часть бизнеса, конструктивно ориентированная на сотрудничество с властью часть интеллигенции и оформившаяся, вставшая на ноги часть гражданского общества.
Российская власть имеет ряд признаков, которые делают возможным выполнение этих задач: в кремлевскую команду входят молодые, великолепно образованные, европейски ориентированные, по большей части разделяющие патриотические ценности профессионалы. Они полны амбиций вернуть России статус ведущей мировой державы. Накоплен огромный опыт реформирования, существует поддержка большинства населения, постепенно складывается консенсус по поводу основных целей общества.
В то же время есть ряд характеристик, которые мешают российской власти стать лидером стремительной модернизации: "экономикоцентризм", узкий идеологический подход, недооценка роли духовных и - шире - социальных факторов в преобразованиях общества. У российской власти слабое чувство ответственности перед гражданами, высокий уровень моральной, экономической и криминальной коррупции.
2. Через 10 лет Россия не будет в целом принципиально отличаться от России сегодняшней. Во всяком случае, ее отличие от России сегодняшней будет на порядок меньше, чем отличие России-2000 от России-1990. Важнейшей проблемой станет не возрождение государства, а экономический курс правительства. Оформятся две основные группировки: левые будут настаивать на протекционистских мерах для российских производителей и по стимулированию внутреннего рынка, а правые будут выступать за поощрение производства. Правые выдвинут две модели: одна будет ориентирована на рост национального капитала, но свою программу будет обосновывать не столько экономическими, сколько идеологическими тезисами в духе русского консерватизма. Вторая правая программа будет апеллировать к необходимости большей интеграции российской экономики в мировую, требовать стимулирования экспорта. Она выразит, с одной стороны, интересы крупнейших транснациональных корпораций (как российских, работающих на внешние рынки, так и западных, действующих в России в рамках анклавного капитализма), а с другой - интересы нового поколения, очень космополитического по своему мировоззрению. Политическая активность пенсионеров снизится, а молодежи, наоборот, резко возрастет. Часть молодежи будет поддерживать радикальный правый космополитический проект скорейшей интеграции российской экономики и общества в мировую, в том числе - вступление России в некоторые международные организации, которые будут несколько ограничивать российский суверенитет. Другая часть выберет радикальный левый проект, связанный с левым терроризмом. Межнациональные отношения в России станут на порядок более спокойными, однако чеченский терроризм останется постоянным фактором. Большую роль в радикальном левом проекте сыграет молодежь, которая будет выступать под лозунгами более справедливого социального порядка и нового смысла жизни. Экологическое движение ("зеленые") ассимилирует в себя часть "ЯБЛОКА" и займет его место в российском политическом спектре.
Ведущую роль в экономике России по-прежнему будет играть добыча природных ресурсов; в то же время оформится новое направление, связанное с чем-то вроде производства программного продукта и высоких гибких технологий. Однако эти новейшие направления Россия будет развивать не самостоятельно, а в союзе с крупнейшими западными корпорациями, которые будут эксплуатировать российскую интеллектуальную силу, но в то же время обеспечивать выход этой высокотехнологической продукции на мировые рынки. Российские корпорации самостоятельно сделать это не смогут из-за некоторой изоляции России на мировой арене. В разгаре будут споры о роли религии и церкви в жизни общества. Развернется также острая дискуссия о возможности стремительного развития образования, поскольку к этому времени оформится противоречие между бурно развивающимся образованием на Западе - все будут говорить об образовательной революции - и российским образованием, серьезно отстающим (прежде всего по причине крайне малого финансирования из бюджета).
3. Через 10 лет Путин будет заканчивать свой второй (уже семилетний) срок президентства. Президентские выборы будут ориентировочно назначены на лето 2011 г. В стране будет ожесточенная дискуссия между основными претендентами на пост президента. Два политика будут претендовать на то, что они являются наследниками Путина: один - выходец из "Союза правых сил", другой - из государственной бюрократии. В то же время левая оппозиция выдвинет своего кандидата. Путин не сможет четко определить своего преемника, но проблема преемника не будет стоять так же остро, как это было для режима Ельцина. Эпоху Путина станут рассматривать как подававшую большие надежды, но реализовавшую только часть из них. Но в то же время общий итог правления Путина будет рассматриваться как безусловно положительный. В заслугу второму российскому президенту будет поставлен выход страны из кризиса, так что положение в ней будет все больше напоминать то, что существует в целом классе государств Восточной, Центральной и Юго-Восточной Европы. То есть в результате правления Путина Россия станет значительно более нормальной страной, более похожей на другие и в этом смысле - более европейской. В то же время будет некоторое разочарование, поскольку того рывка, который обещали первые два года правления Путина, так и не произошло. К президенту все будут относиться с равным уважением, а газеты - гадать, куда он направит свою активность после окончания второго срока, так как в отличие от других лидеров он уйдет с поста президента еще очень молодым и энергичным.
Андраник Мигранян:
"БЕЗ АДЕКВАТНОГО ВЛАСТНОГО МЕХАНИЗМА НЕВОЗМОЖНО РЕШИТЬ НИЧЕГО"
1. В первую очередь это проблема консолидации власти как по вертикали, так и по горизонтали, и в связи с этим восстановление субъектности государства, которая была утеряна за годы хаотических реформ и неразберихи. Начиная с периода правления Горбачева у нас думали, что вся проблема в том, чтобы подготовить хорошую программу экономического или социального развития. И практически никогда не говорилось о том, какой властный механизм необходим для того, чтобы реализовать даже самую лучшую программу. Без адекватного властного механизма невозможно решить ничего.
Программ было много, но в итоге, с одной стороны, мы получили распад Советского Союза, с другой - приватизацию государства олигархическими кланами. Так что сегодня главная проблема - это проблема самой власти, ее консолидация и восстановление субъектности государства.
Вторая проблема. Конечно, можно консолидировать власть, но надо знать, для чего она консолидируется. Перед государством должны быть поставлены определенные цели и задачи. Необходима определенная программа вывода экономики из кризиса, решения социальных проблем и определения основного вектора развития российского государства, российской экономики и российской социальной жизни.
Мне представляется, что сейчас такой программы нет. Возможно, в ближайшее время и не может быть создана некая детализированная, всеобъемлющая программа. Но пока не видно даже, чтобы было движение в соответствующем направлении. Потому что экономический рост, который мы сегодня имеем, в основном, к сожалению, зависит от цен на энергоносители.
Пока что, думаю, проблема не в том, чтобы программа Грефа, или чья-то еще программа, была создана и реализована - нет даже ряда шагов, которые методом проб и ошибок предпринимали бы власти и которые могли бы дать определенный результат. В период Великой депрессии администрация Рузвельта тоже не имела никакой заранее продуманной программы и действовала методом проб и ошибок, а в конечном счете это вылилось в некую стройную систему, которая оказалась в состоянии вывести американскую экономику и общество из глубочайшего кризиса.
Третья проблема. За последние 10 лет, а может, и больше, России, увы, так и не удалось органично включиться в складывающуюся новую систему международных экономических, политических, военных отношений и структур. Россия не смогла - или Советский Союз не смог - свою военную мощь, присутствие в Европе, разделенность Германии "обменять" на западные инвестиции и постепенную интеграцию в международную систему разделения труда, органично модернизировать экономику и политическую систему и стать частью цивилизованного мира. В итоге мы попали в положение еще худшее, чем в начале перестройки. Тогда хоть было что конвертировать и на что, а сегодня мы оказались в грандиозных долгах, на периферии цивилизованного мира, имея только сырьевые ресурсы и довольно отсталую экономику. Мы уже не с позиции силы пытаемся обменять свою силу, влияние и присутствие в мире, достойное и равное с другими, а как бы являемся просителями. Фактически сегодня, для того чтобы нас пустили в цивилизованное сообщество, мы должны принять все те условия, которые нам будут ставить.
Так что пока Россия имеет ограниченную субъектность как внутри страны - она, как я уже говорил, только восстанавливает свою субъектность, консолидируя власть по горизонтали и по вертикали, - так и в международных отношениях, где она скорее является объектом, чем субъектом. Пространство бывшего Советского Союза и сама Россия являются сегодня объектом воздействия как с Запада, так и с Востока и с Юга. Может ли наша власть в этих условиях зависимости и ограниченных ресурсов адаптировать Россию к миру - пока однозначно ответить невозможно.
Уже удалось добиться определенных результатов в деле консолидации власти: сломлен Совет Федерации как институт, который некоторые сравнивали с Боярской Думой, законы на местах приводятся в соответствие с Конституцией РФ, снята с повестки дня - по крайней мере сейчас - угроза распада страны. В этом же ряду - назначение генерал-губернаторов, попытка сломить региональную фронду. Есть некие достижения и по горизонтали: государство пытается ввести в рамки те естественные монополии, которые фактически вышли из-под контроля государства и диктовали ему свои условия, - "Газпром", МПС, РАО "ЕЭС", ОРТ... Власти удается, ведя борьбу с олигархами по всем этим направлениям, деприватизировать государство и институты власти. Но пока что все это находится на начальном этапе. Насколько успешным будет дальнейшее движение - говорить пока что рано. Хотя по крайней мере за последние 15 лет, с начала перестройки, впервые мы видим попытку переломить ситуацию, видим процесс, обратный ослаблению федеральной власти и распаду государства.
В экономическом плане, увы, реальных достижений мало. Программа Грефа - или новая экономическая программа - не введена в действие. Осуществляются некие попытки налоговой реформы и некие другие меры по стимулированию экономического роста, но все они весьма приблизительны, конкретных результатов пока нет.
2. России в ближайшие годы придется решать те проблемы, которые перечислены выше, и у меня есть серьезные сомнения в том, что и через 10 лет они будут решены.
Если первые 10 лет после распада Советского Союза фактически стали периодом растаскивания страны, разграбления ресурсов и превращения России в периферию мировой экономической, политической и социальной жизни, то ближайшие 10 лет мы попытаемся переломить негативные тенденции. Нам предстоит, вернув государству субъектность, нащупать пути создания экономических, социальных, культурных, научных предпосылок к тому, чтобы встать на колею, которая ведет куда-то.
Если через 10 лет мы увидим хотя бы первые признаки продвижения и в экономике, и в политике, и во включение в международные структуры, то сможем сказать, что десятилетие не прошло даром.
3. Я думаю, что если Путину удастся за ближайшие 8 лет решить проблемы, о которых речь шла выше, или по крайней мере восстановить субъектность государства, а в экономической сфере создать новые точки роста, начать органичный процесс интеграции российской экономики в мировую экономику и решить проблему адаптации России к миру - если он со всем этим справится, то я не исключаю, что первые два президентских срока не будут пределом для такого политика.
Россия только для сумасшедших или российских либералов-радикалов (что одно и то же) является демократической страной. Это страна типично переходного типа, а успешные трансформации всегда происходят при определенной преемственности власти. Об этом говорит опыт Китая с Дэн Сяопином, Чили, Южной Кореи, об этом говорит даже опыт Франции после 1958 г. - де Голль правил 10 лет и в принципе мог бы оставаться у власти и дольше, просто майская революция 1968 г. его вынудила уйти. Он ушел, но голлизм остался, и его преемники продолжили эту власть.
Собственно говоря, и наш опыт говорит об этом. Сейчас, может быть, не принято об этом вспоминать, но сам факт длительного пребывания Сталина у власти был определенной гарантией как быстрой радикальной модернизации российской экономики, так и победы в войне. И если бы на первых этапах у нас была чехарда во власти, то трудно представить, какие могли бы быть результаты - как в войне, так и в процессе модернизации. Даже Америка в кризисный период пошла на беспрецедентный для этой страны шаг и готова была 16 лет иметь во главе государства Франклина Рузвельта (хотя четвертый срок он и не дослужил), человека, который успешно справлялся с теми вызовами, с которыми столкнулась эта страна.
Речь, повторяю, не идет о том, Путин ли это будет, Иванов, Петров или Сидоров. Путин, может быть, даже на второй срок не будет избран, если он вообще ни с какими проблемами не справится. Но власть - это тот инструмент, с помощью которого надо осуществить определенные цели. Для этого надо иметь определенное видение, ставить те цели, которые действительно могут вывести страну на другой уровень.
Будут у Путина серьезные достижения, будет определенный успех, - тогда я не исключаю, что если уж Америка нарушила традицию двух сроков в случае с Рузвельтом, то Россия, которая не является длительной демократией, так же легко может внести поправки в свою Конституцию для того, чтобы снять эти преграды. Кстати, она могла бы сделать это и в случае с Ельциным. Если бы Ельцин был достаточно здоров, думаю, ничто бы не помешало тому, чтобы он и в третий раз стал президентом. По крайней мере, в наших условиях даже при той, неконсолидированной, власти это можно было бы организовать и обеспечить.
Вячеслав Никонов:
"В РОССИИ ЗА ДЕСЯТЬ ЛЕТ МОЖЕТ ПРОИЗОЙТИ ЧТО УГОДНО"
1. Проблемы, стоящие перед властью, хорошо известны. Это - подъем экономики, а благодаря этому - жизненного уровня людей; создание дееспособных госструктур, действующих в демократическом и правовом поле; обеспечение безопасности и национальных интересов, в том числе через интеграцию в глобализирующийся мир; формирование российской идентичности.
В принципе все эти проблемы разрешимы и по плечу действующей власти. Для долгосрочного подъема экономики нужны частная собственность на землю, низкие налоги и нормальный инвестиционный климат. Шаги в этом направлении по крайней мере предусмотрены.
В политической сфере после деприватизации государства и революционных изменений в федеративных отношениях делать практически ничего не нужно. Особенно нежелательно сейчас трогать Конституцию, записывать туда 7 федеральных округов (их институционализация - путь к распаду страны в будущем) и наступать на прессу. Боюсь, власть может проявить здесь излишнюю активность.
Перспективы нашей интеграции в мир
Татьяна Астафьева 
