Фред Виер Я родом из Канады, поэтому - с оглядкой на Квебек - понятен мой интерес к проблеме сепаратизма. Последнее, постсоветское десятилетие я активно занимался разработкой этой темы в своих поездках по России. Если оставить в стороне известную проблему Чечни, то, по существу, нигде с настоящим сепаратизмом я не сталкивался. Встречал некоторые проявления национализма (например, в Татарии) или традиционной для провинциалов любой страны неприязни к столичным властям. Тем поразительнее были для меня настроения жителей Калининградской области, в которой я недавно впервые побывал. Иным словом, нежели "сепаратизм", тамошнюю атмосферу назвать непросто.
Наверное, здесь дуют те же европейские ветры свободолюбия, которые так повлияли на политический климат в трех соседних прибалтийских республиках в конце 1980-х годов. Я хорошо помню, что еще в 1989 году в Эстонии по-настоящему сепаратистскими были пара-тройка небольших и, казалось бы, не слишком влиятельных партий. Но всем известны последующие события.
Казалось бы, Калининградская область - отнюдь не национальная республика, у здешних жителей нет своей большой истории и самобытной культуры, которые могут стать катализатором сепаратистских процессов. Тем не менее ситуация здесь сейчас складывается во многом схожая с эстонской упомянутого периода.
Движущей силой калининградских сепаратистов является сравнительно небольшая Балтийская республиканская партия (БРП), которую возглавляет приятного вида мужчина средних лет - Сергей Пасько. Он является чистым функционером, не занимаясь ничем, кроме партийных дел. Как Ленин. Позади его кресла на стене висит нечто вроде партийного знамени: бело-красно-голубое полотнище с четырехугольной звездой посередине, которая практически копирует эмблему НАТО. Правда, сам Пасько считает это всего-навсего указателем полюсов.
По признанию лидера БРП, его партия ни в чем не нуждается, что подтверждает и содержание штаб-квартиры. Главными спонсорами БРП являются местные бизнесмены, заинтересованные, по словам Пасько, в европейском развитии области.
Разговоры с калининградскими функционерами, предпринимателями, студентами и подростками приводят к мысли о правоте слов Сергея Пасько - сила его партии не в номинальном числе ее членов, а в той поддержке, которой она пользуется у местного населения.
Официальные лица, включая руководителей бизнес-сообщества, в беседах с иностранным журналистом проявляют внешнюю осторожность. Они неизменно подчеркивают российский статус области и единство своих действий с Москвой. Но их взгляды на дальнейшее развитие Калининграда немногим отличаются от тех, которые высказывают Пасько и его партсоратники. И в этом здешняя ситуация очень напоминает эстонскую конца 1980-х годов.
Большинство калининградцев как бы "сидит на заборе", выжидая, куда повернут последующие события. Но многие при этом поддерживают идею референдума, который предоставил бы жителям области особый статус, а властям дал дополнительные полномочия. Находит здесь понимание и идея жесткого иммиграционного контроля, чтобы с Большой земли сюда не попадали разного рода бродяги, бандиты и проститутки, а сами калининградцы благодаря этому получили бы еще большую свободу для поездок по европейским странам.
Впрочем, на последнее у них нет причин жаловаться и сейчас. Мало кто из жителей области, особенно молодых, бывал в Москве и тем более в восточных регионах России. Зато многие могут выдать целый перечень западных столиц, которые они посетили за последние годы. Оно и понятно: Москва далеко, и дорога до нее нелегка, а до Варшавы или Берлина можно добраться за несколько часов на автомашине или автобусе. Кстати, о своей стране они и говорят обычно в третьем лице: "там, в России..." - и не очень многое знают о ней.
Не каждый из калининградцев готов озвучить свои сокровенные мысли, но общая идея, кажется, витает в здешнем воздухе: местные жители, думаю, вполне согласились бы с переходом - через автономизацию - к некоему независимому образованию для своей области, которое превратило бы ее в здешнее подобие Гонконга или Люксембурга. А вот все разговоры о германизации Калининграда с целью последующего его возврата под крыло ФРГ являются, на мой взгляд, не более чем блефом.
Очень трудно прогнозировать дальнейшее развитие событий. Удастся ли российским властям каким-то образом переломить существующие здесь тенденции? Не слишком ли поздно спохватилась Москва? И отнюдь не в действиях чиновников из ЕС надо видеть причину пока еще чисто номинального отторжения области от России. Надо искать сферы заинтересованности калининградцев в своем "россиянстве". Судя по последним заявлениям президента Путина, он хорошо понимает ситуацию и ищет способы решения проблемы.
Может быть, продолжить поиск выхода из тупиковой ситуации через экономические рычаги, сделав область своеобразным мостиком, соединяющим Европу с Россией? Чтобы западные фирмы, заинтересованные в бизнесе в России, на выгодных условиях открывали здесь свои штаб-квартиры. И российские таким же образом шли в Европу.
Наверное, единственными среди моих собеседников, кто говорил о своем стремлении все сделать для того, чтобы Калининград остался в составе России, были военные. Но даже и они - иные, нежели их коллеги в других частях страны. Например, с кем из офицеров в Москве ни поговоришь, все однозначно на чем свет стоит корят НАТО. А калининградским военным альянс абсолютно не мешает. Ну а о Евросоюзе вообще никто в области худого не скажет. Мышление у тамошних жителей вполне европейское, многие внешнеполитические проблемы они видят как бы вблизи и не страшатся их.
Результаты недавнего саммита РФ-ЕС принесли лишь небольшой прогресс в решении калининградских проблем, главным образом в системе визового режима. Но в области, например, до сих пор никто не знает, как Россия обеспечит ее электричеством и товарами, чем будет предложено заняться десяткам тысяч людей, до сих пор промышлявших приграничной, то есть фактически нелегальной торговлей?
И, естественно, никакие возможные жесткие меры в борьбе с местными сепаратистскими настроениями, то есть возведение своего рода локального "железного занавеса" между Калининградом и Европой, никоим образом не помогут, но лишь еще больше радикализуют настроения здешних жителей, прежде всего молодых.
Некоторые собеседники просили меня сравнить калининградскую ситуацию с тем, что происходит в Квебеке, но это в принципе невозможно. В Квебеке совсем иное население, нежели в остальной части Канады, здесь иная нация, иной язык, иная культура, иной, франкофонный, если можно так сказать, дух. Поэтому некоторые мои приятели из других частей Канады спокойно воспринимают стремление жителей Квебека провести еще один референдум о независимости этой провинции: "Ну что ж, если им так хочется - пусть уходят!"
Здесь, в России, все понимают, кроме прочего, что может вступить в действие "принцип домино": отойдет один сепаратистский регион - и сразу почувствуют слабость центральных властей и свое право на уход из-под их опеки другой регион, третий, четвертый. Ведь Россия в отличие от Канады - многонациональная по своему государственному устройству страна.
Может быть, в будущем поможет решению подобных вопросов процесс глобализации, когда каждый регион той или иной страны будет себя в определенной степени чувствовать не только частицей одного государства, а частицей всего мира. Но когда это будет? Пока же калининградская проблема - вот она, жжет, как горячая картошка в руках, и ждет своего немедленного решения.
