Николас Бернс: Вашингтон продолжит давить на Иран

Заместитель госсекретаря Николас Бернс полагает, что преобразования на Украине будут продолжены.
Фото Фреда Гринберга (НГ-фото)

– Господин Бернс, вы оказались в Москве во время очередного раунда переговоров между Россией и Ираном по проекту совместного предприятия (СП) для производства ядерного топлива на территории РФ, осуществление которого могло бы разрешить кризис вокруг иранского «ядерного досье». Обсуждали ли вы с российскими коллегами данный вопрос?

– Я приехал в Россию в рамках подготовки саммита «большой восьмерки», который должен состояться в Санкт-Петербурге в июле этого года, и тема Ирана сейчас не поднималась. Известно однако, что США приветствуют ту активную и конструктивную роль, которую российские власти играют в разрешении кризиса вокруг «ядерного досье». Американская администрация – президент Джордж Буш и госсекретарь Кондолиза Райс – не раз говорили о своей поддержке российского предложения по СП. Правда, насколько мне известно, прошедшие в российской столице переговоры не завершились каким-либо прорывом. Иран, очевидно, недооценивает волю мирового сообщества. А ведь все большее число государств, непосредственно заинтересованных в разрешении кризиса вокруг Ирана, высказывают единое мнение: Исламская Республика не должна заниматься обогащением урана.

– Как складываются отношения Москвы и Вашингтона в рамках усилий по урегулированию иранского кризиса?

– США очень довольны тем, как складываются отношения с Россией в этом направлении. Мы удовлетворены тем близким сотрудничеством с Москвой, которое мы поддерживаем сейчас. Вместе с тем мы очень довольны диалогом с Китаем. Несмотря на то что и Москва, и Пекин жестко выступали против каких-либо санкций в отношении Ирана, сегодня уже налицо единое стремление оказать давление на Иран. Напомню, сначала договориться с Тегераном пытались Великобритания, Франция и Германия – «европейская тройка». И США поддерживали ее инициативы. Потом со своим предложением выступила Москва, мы поддержали и эту идею. Теперь настал момент, когда Европа и Россия фактически поддержали нас: за резолюцию МАГАТЭ о передаче рассмотрения «иранского досье» в СБ ООН проголосовали страны «евротройки» и Россия, а вместе с ними и ряд других государств, стоявших ранее на более умеренных позициях в отношении Ирана. Это Китай, Индия, Египет, Бразилия, Шри-Ланка и др. Наши мнения относительно Тегерана, очевидно, сближаются. На деле мы наблюдаем постепенное сплочение и расширение международной коалиции, коалиции стран, которые настаивают на том, чтобы Иран возобновил мораторий на свою ядерную деятельность, прежде всего на процесс обогащения урана, чтобы иранцы вернулись за стол переговоров. Упомянутая резолюция МАГАТЭ содержит очень конкретные требования к Ирану. Увы, похоже, у Тегерана нет желания их исполнять. Таким образом, после следующего заседания Международного агентства по атомной энергии, думаю, следует ожидать действий уже со стороны Совета Безопасности ООН.

– Несмотря на сближение мнений, о котором вы говорите, Россия и Китай, обладающие правом вето в СБ ООН, а также ряд других влиятельных стран пока выступают против введения в отношении Ирана санкций. Какие действия в таком случае мог бы предпринять Совет Безопасности ООН?

– Мы пока находимся на очень раннем этапе: сейчас трудно говорить, как будут развиваться события в Нью-Йорке. Не стоит спекулировать даже по поводу сроков созыва Совета Безопасности. Ведь как бы то ни было, пока действительно нет международного согласия по вопросу о санкциях. Но вопрос этот активно обсуждается. США – сторонники поэтапного, постепенного давления. Во-первых, СБ должен внимательно рассмотреть все обвинения, которые предъявляются Ирану в связи с его ядерной программой. Далее, если не последует реакции со стороны Тегерана, с жестким заявлением должен выступить председатель Совета. И только после этого можно будет говорить о принятии какой-либо резолюции. Один из вариантов дальнейших действий СБ – это как раз введение санкций. У Ирана была масса возможностей для конструктивного диалога с международным сообществом. Два с половиной года продолжались переговоры с «европейской тройкой». Идут переговоры с Россией. Состоялось огромное число встреч иранских представителей с руководством МАГАТЭ. Тегеран не воспользовался ни одной из этих возможностей.

– В прессе регулярно появляются материалы со ссылкой на высокопоставленные источники в Пентагоне, согласно которым США планируют военную акцию против Ирана. Как вы комментируете перспективы силового варианта?

– Предельно ясно по данному вопросу выразилась недавно госсекретарь Кондолиза Райс, выступая перед Конгрессом. Она заявила, что США твердо следуют обозначенной линии, суть которой сводится к активной дипломатической работе с целью создания как можно более широкой международной коалиции, о которой я уже говорил. Задача этой коалиции – дать Ирану понять, что он на пороге полной изоляции.

– Как вы оцениваете ситуацию, складывающуюся в Белоруссии накануне президентских выборов?

– Позиция США по Белоруссии однозначна. Мы не считаем Лукашенко демократичным политиком, и за все его 12 лет нахождения у власти мы не наблюдаем никаких подвижек в этом направлении. Мы, конечно, посмотрим, как будут развиваться события на предстоящих выборах, на которых обязательно будут присутствовать группы иностранных наблюдателей, в том числе и американских. Но уже сейчас, в преддверии голосования, мы не видим свидетельств того, что они будут свободными и честными. Мы уже обеспокоены тем, что оппозиция лишена необходимых условий для участия. Противникам Лукашенко, например, очень сложно добраться до телевидения. США будут настаивать на свободном голосовании и свободной предвыборной кампании с одинаковым доступом к СМИ для всех кандидатов, а не только для Лукашенко. Мы очень надеялись, что помощник госсекретаря по странам Европы Дэниел Фрид и генеральный директор отдела по внешним и военно-политическим связям Совета Евросоюза Роберт Купер нанесут визит в Белоруссию и поговорят с руководством республики. Однако власти страны отказали Куперу во въезде, поэтому Фрид был вынужден тоже отказаться от поездки. Тем не менее мы намерены направить в Минск другого сотрудника Госдепартамента, который все же донесет до белорусских властей, насколько США озабочены складывающейся ситуацией.

– Как вы комментируете выборы в другой бывшей советской республике – на Украине, где в марте будут выбирать новый парламент?

– Парламентские выборы на Украине чрезвычайно важны и для России, и для США, и для Европы, ведь Украина является дружественной страной для всех нас и сама по себе очень важное государство. Мы, конечно же, не намерены каким-либо образом вмешиваться в процесс голосования, и мы надеемся, что он пройдет открыто и честно. У нас нет причин в этом сомневаться. Мы также надеемся, что независимо от результатов выборов реформы и преобразования на Украине будут продолжены.

– Как вы оцениваете ситуацию, складывающуюся на Кавказе?

– Мы фокусируем свое внимание на Кавказе как сторона, участвующая в международных усилиях по разрешению кризисов с отделившимися от Грузии территориями. Мы бы очень хотели, чтобы разрешились проблемы Южной Осетии и Абхазии. Администрация США также сотрудничает с российскими властями и Францией в урегулировании нагорнокарабахского конфликта. Мы очень разочарованы итогами переговоров в Рамбуйе. Мы думали, этот саммит действительно является хорошим шансом. С 1991–1992 годов была масса попыток урегулировать ситуацию, и встреча лидеров Армении и Азербайджана в Рамбуйе была, пожалуй, наиболее перспективной из всех. У нас, однако, остается огромное желание продолжать работать с Москвой и Парижем, чтобы помочь армянам и азербайджанцам достичь окончательного согласия. Что касается Северного Кавказа, то это, безусловно, внутреннее дело России. У США, конечно, есть вопросы по ситуации там, и мы их время от времени поднимаем перед нашими российскими коллегами. Но объективно более естественным получается диалог о проблемах международного характера, о которых я только что говорил, – Грузия и Нагорный Карабах.