Ярослав Седов Акоста не раз танцевал в Москве в гала-концертах, запомнившись мощной брутальной манерой танца, темпераментом и завидной технической виртуозностью. На сей раз Карлос Акоста намерен проявить себя танцовщиком-актером, вникнув в суть художественных основ русского Большого балета.
– Какие черты Спартака близки вашему собственному характеру?
– Сочетание взрывчатости и рассудительности. Я бы сказал так: у Спартака в этом спектакле много «лиц» – состояний, которым найдено конкретное пластическое выражение. Вначале он всего лишь раб, еще не герой. Потом его терзают сомнения. Потом он становится лидером, и так далее. Есть стержневая лирическая линия его любви к жене. Есть взаимоотношения с друзьями. Некоторых он теряет, как Гладиатора, с которым вынужден сражаться по приказу Красса, еще будучи рабом. Другие составляют его армию, третьи его предают. Все это нужно сыграть, тут очень много работы, не только танца, но и актерских задач. Я прежде всего хочу как можно более выразительно показать не просто разные грани характера героя, но развитие его личности. Понять, как он становится лидером. Можно сказать, Спартак – это взрыв. Вот он повержен, но в нем постепенно накапливается другая энергетика, и в какой-то момент – бах! Эта сжатая пружина «выстреливает», мы вдруг видим уже совершенно другого человека. Но одной энергетики мало. Чтобы быть лидером, мощными должны быть твои идеи.
– За этим рассуждением чувствуется не только погружение в материал роли, но и личный жизненный опыт. Вам доводилось брать на себя роль лидера?
– В какой-то мере да, хотя и не так, как Спартаку (смеется). Я организовывал различные театральные проекты, гала-концерты и гастроли, где вместе со мной танцевали мои друзья – все это было непросто. Мне доводилось и самому ставить, в том числе автобиографический балет «Токороро». Он имел успех сначала на Кубе, а потом и во многих турне. В нем использованы различные виды пластики: фольклор, авангард, классика. Соответственно, и артистов пришлось собирать разных, а потом добиваться единства ансамбля. Но меня эти трудности не пугали. Я всегда ищу некий художественный вызов, который меня мобилизует, побуждает что-то в себе открыть, достичь чего-то нового.
– Идею станцевать Спартака вы тоже рассматриваете как вызов?
– В какой-то мере да. Для меня это возможность вырасти. Я давно присматривался к этой роли и наконец сказал себе: «Теперь или никогда. Сейчас я в расцвете физических сил, в хорошей форме, у меня уже есть значительный опыт. Прежде чем я постарею, я должен это сделать».
– В данном случае новым пространством для вас оказался не только материал роли, но и сам театр и режим работы...
– Я работал во многих ведущих балетных компаниях мира – Королевском балете «Ковент-Гарден», премьером которого я сейчас являюсь, в Английском национальном балете, Национальном балете Кубы, в нью-йоркском ABT, Хьюстонском балете и многих других театрах. Везде свои нюансы, так что мне не привыкать находить общий язык. Большой, конечно же, один из лучших театров мира. Здесь великолепные солисты, а кордебалет – такого просто нигде нет. Чтобы столько красивейших девушек, будто выточенных по единому идеальному образцу, – это чудо. Я прихожу в класс заниматься и при виде этой красоты с трудом верю, что такое может быть в реальности. Любая артистка Большого могла бы быть примой в большинстве зарубежных трупп. Но самое ценное – что все они составляют единый ансамбль, несут общее дыхание, представляют индивидуальный стиль труппы. Все это меня захватывает. Здесь замечательные мастера-педагоги, со мной работает Михаил Лавровский, один из лучших исполнителей Спартака. Я жалею только, что репетиционного времени очень мало. Мне поначалу предложили три недели на подготовку. Потом договорились о четырех. Но чтобы все детали были мотивированы, все пластические нюансы нашли свое место, чтобы все взаимоотношения с другими персонажами были выверены, недостаточно и этого.
– На знакомство с достопримечательностями у вас в нет времени?
– Я в Москве не впервые, для меня это город постоянных изменений. Он очень бурный, это место, которое меня постоянно чем-то увлекает, будоражит, потрясает.
