Былое и мечты

В Мариинском театре чествовали Нинель Александровну Кургапкину, в прошлом искрометную балерину, теперь – знаменитого репетитора мариинских прим. Торжественных речей не было, только нынешний руководитель балета Юрий Фатеев с букетом и слово самой юбилярши.

Фрагмент первого акта «Спящей красавицы» в редакции Константина Сергеева «одели» в оформление редакции Вихарева. Евгения Образцова, которой выпало и начинать, и завершать вечер, покачивалась в хореографии, требующей демонстративной выносливости в балансе. Укороченные движения подчеркивали такие же пропорции, застывшая улыбка переходила в обаятельный оскал. Но если не вдаваться в отсутствие нюансов, то Аврора получилась милая. В финальном па де де из «Дон Кихота» Образцова, если не принимать в расчет отсутствие темперамента – актерского и танцевального, тоже показалась прилично. К тому же здесь ее поддерживал Владимир Шкляров, который в последнее время заметно набрал мастерства и даже начал «лихачить».

Вариацию танцевала Елена Шешина. Не слишком удачно. Лучше получилась Сильфида: проработанным рисунком, продуманными нюансами. Третья из «нынешних», Татьяна Ткаченко - прежде всего тяжелая история. И зрительно, и в поддержках: даже вчетвером ее поднимают с трудом. Получилась не слишком резвая Вакханка и не слишком коварная простушка Одиллия. Вроде бы все разучено, но получается на уровне скрюченных на фуэте ручек. Партнеры выглядели по-разному. Игорь Колб был сам по себе, Илья Кузнецов старался удержать, Андрей Иванов, сгибаясь под непосильной ношей, все же осилил потом свой дежурный пируэт.

Зато в «Видении розы» с Жанной Аюповой Колб был слишком энергичен – никак не веющий аромат. Так что за точность стиля отвечала только Аюпова. Стильным получился дуэт из «Призрачного бала» Эльвиры Тарасовой, которая недавно перешла на репетиторскую работу, и Максима Зюзина.

Главным выходом намечалась Ульяна Лопаткина. Эсмеральда устроила королевский прием, но не слишком справилась со своими «бесконечностями». Да и сопровождающий персонал был не из поэтов. Иван Козлов и в «Трех гносьеннах» составил непрезентабельный фон, отвлекавший от гениальной танцевальной математики.

Самым ярким выступлением получилась сцена из «Легенды о любви» Ирмы Ниорадзе. Концертный номер прошел как спектакль. Танец, может, бывал и лучше. Но актерский градус - когда страдание, как солнечное затмение, но такое женское и человеческое. Видение царицы – не радость, не стремление забыться, а морок, от которого словно враз постарела. Правда, потом был еще манерный «Лебедь» с извивающимися руками над распушенной подушкой пачки.

Вечер показал Нинель Кургапкину – репетитора, способного наставить на путь истинный самых разноплановых артистов: от инженю до трагических, от аллегровых до кантиленных. При этом у самой балерины Кургапкиной было четкое амплуа. Коронная роль – Китри: не переодетая примадонна, а настоящий искрящийся характер. Уже завершив танцевальную карьеру, Кургапкина стала первой – и феноменальной - исполнительницей Анны Андреевны в «Ревизоре». Из лучших ее партий - Гаяне, Сюимбике, Жанна в «Пламени Парижа», Феи Смелости и Бриллиантов – хотя, конечно, Аврора тоже была. Однажды даже Одетта – Одиллия, с еще не сбежавшим Рудольфом Нуреевым. Потом с ним же, вернувшимся для прощального выхода на эту сцену, ее любимая ученица Жанна Аюпова, едва пришедшая тогда в театр, станцевала Сильфиду.

Теперь это поколение звезд подошло к рубежу, когда задумываются о смене танцевальной карьеры на репетиторскую. С артистическим продолжением сложнее. В свете наметившихся в труппе сокращений сам факт нынешнего вечера примечателен: ранее Нинель Кургапкина не увлекалась «отмечаниями». Но всегда поддерживала своих подопечных. Даже если заявляла, что ученицами считает лишь тех, кого вела и в хореографическом училище.