Когда не так давно Павел Хомский выпустил премьеру «Римской комедии», кто-то подсчитал и сообщил, что совокупный возраст режиссера, драматурга и художника в этой истории равняется 258. Дело в том, что Леонид Зорин, пьесу которого Хомский взялся поставить, пережил свой такой же страшноватый юбилей на полгода раньше.
Хомский – из верных людей: придя в Театр им. Моссовета по приглашению Юрия Завадского, он продолжил линию, начатую Юрием Александровичем: Завадский поставил по «Преступлению и наказанию» «Петербургские сновидения», а Хомский потом перенес на сцену «Братьев Карамазовых». Режиссер чувствует драматургию Зорина, ставил его «Цитату», «Максима в конце тысячелетия» и вот сейчас, точно почувствовав возвращение актуальности, взялся за написанную ровно полвека назад многозначительную историческую «Римскую комедию» о поэте-нонконформисте Дионе.
Хомский – из тех немногих сегодня мастеров, кто умеет работать на большой сцене и чувствует, что соберет сегодня полный тысячный зал его Театра Моссовета, его спектакли часто живут долго, даже когда это не «Иисус Христос – суперзвезда», а уж на этом пути первооткрывателя в СССР бродвейского мюзикла, причем не одного этого, режиссеру следует поставить памятник.
К сожалению, тех, кто помнит успехи Хомского, его революционную и замечательную режиссуру прошлых лет, сегодня осталось не так уж много, но историк театра, конечно, должен знать, что в 50-е годы Рижский ТЮЗ прославился на весь Советский Союз именно благодаря спектаклям Хомского. «Дневник Анны Франк», пьесы Виктора Сергеевича Розова, «Ромео и Джульетта»… Точно так же потом он прославил московский ТЮЗ, где впервые на сцене появились те самые «Три мушкетера», которые потом перекочуют на телевизионный экран, спектакль-мюзикл, с романтическими песнями, поединками на шпагах, настоящей дружбой и прочими чистыми чувствами любимых героев Дюма.
«НГ»
Артур Аваков 
Дарья Гармоненко 