Фото Reuters
В последнее время оформилась и крепнет тревожная тенденция делить мир на своих и чужих. Четко так делить. Этому подвержены и дипломаты респектабельных государств, и отщепенцы самых одиозных террористических образований. «Человек» больше не звучит гордо, если он при этом не христианин, мусульманин или буддист.
Недавно МИД России отчитался о встрече своего уполномоченного по вопросам прав человека, демократии и верховенства права Константина Долгова с главой секретариата Ватикана по отношениям с государствами Полом Галлахером. Россия и Святой престол договорились о сотрудничестве в правозащитной сфере. Но как понимают проблему прав человека обе стороны? По их мнению, защищать от произвола надо целые сообщества: христиан Ближнего Востока от боевиков признанного террористическим и запрещенного в России «Исламского государства» (ИГ), а тех, кто следует «традиционным семейным ценностям», – от «попыток ряда западных стран по насаждению неолиберальных концепций и установок». Спорно! Ну вот как отличить приверженцев традиционных ценностей от неолибералов в интимной жизни?
Далее, от произвола боевиков страдают не только христиане или езиды, но и мусульмане. Вообще главным «достижением» террористов стало то, что население Сирии из равноправных граждан превратилось в группы, на которых навесили этноконфессиональные ярлыки.
Если в современном мире кто-то с кем-то дружит, то обязательно – против кого-то третьего. Например, патриарх Московский и всея Руси Кирилл объясняет важность диалога Русской православной церкви с католиками: «Нужно налаживать такое сотрудничество перед лицом нехристианского мира, которое бы содействовало умножению наших собственных сил». А если бы не было нехристианского мира, как нашли бы точки соприкосновения две Церкви, формально называющие друг друга еретическими?
К сожалению, идеалы цивилизованного мира отражаются в пропаганде самых отъявленных террористов, как в дьявольском зеркале злого тролля из сказки Андерсена. Многочисленные свидетельства говорят о том, что молодые люди, отправляющиеся на подмогу ИГ, мотивированы благородным, на их взгляд, желанием бороться за права суннитов. Вот почему эти молодые люди отправляются на войну из благополучных западных стран и заявляют о готовности умереть за идею. В картине мира, которую рисуют пропагандисты ИГ, мусульмане-сунниты повсеместно унижены и страдают. Фанатики умеют зажечь сердца молодых людей благородным негодованием.
По правилам геббельсовской пропаганды, в большой лжи должна быть капля правды. За этой правдой далеко ходить не надо – ее легко найти в полицейской грубости властей Дамаска и Багдада, да и других столиц.
Что еще опаснее, легитимные правозащитники теребят те же струны души. Возникло целое течение борцов с исламофобией. И здесь тоже произошла подмена. Конкретные случаи ущемления прав человека подшиваются в общее обвинительное дело против «гонителей ислама». Человек превращается в винтик пропагандистской машины, а исламофобия из реальной проблемы – в жупел, пугало политиканов. И здесь нет четкого маркера: «Осторожно: ИГ!»
Вспомним, что последнюю мировую войну подтолкнул мюнхенский сговор, состоявшийся после гитлеровской кампании по защите судетских немцев. Нацистский подход к «правозащите» привел не к восстановлению справедливости в отношении немцев – граждан Чехословакии, а к отторжению территорий.
Сегодня мир наступает на те же грабли, вновь фактически отдавая приоритет правам сообществ над правами отдельной личности. Выискивая «своих», люди неизбежно приходят к необходимости осмыслить отличия от «чужих». Если есть коллективная солидарность, в качестве своей противоположности она порождает понятие коллективной вины. По этому принципу сегодня строятся коалиции стран и определяется враг.
Татьяна Астафьева 
