Георгий Ковалевский
Эксперимент с барочными страстями получился спорным, но, без сомнения, плодотворным. Фото Сергея Досталева предоставлено пресс-службой театра
В Нижегородском оперном театре на сцене Концертного пакгауза состоялась заключительная премьера 2025 года. Ею стало собранное из барочных опер и ораторий двухактное пастиччио «В состоянии аффекта».
Отметивший в уходящем году 90-летие Нижегородский оперный театр продолжает брать новые высоты, устраивая фестивали и премьеры, не уступающие по масштабу столичным институциям. Победа в трех номинациях национальной оперной премии «Онегин», итоги которой были объявлены в конце ноября в Мариинском театре, а также присуждение авторитетной оперной премии Casta Diva – заслуженная награда для театра, сумевшего за несколько лет изменить культурный ландшафт региона и стать точкой притяжения меломанов и музыкантов их разных городов нашей страны. Об этом перед началом представления упомянул губернатор Нижегородской области Глеб Никитин, пришедший в пакгауз на премьеру и поздравивший со сцены творческий коллектив с новыми успехами, а публику с приближающимся Новым годом. После комплементарных слов в адрес художественного руководства высокий гость проследовал в зал и вместе с остальными зрителями погрузился в мир барочных страстей, представленных в весьма оригинальном варианте.
Ушедшее сегодня в область психиатрии понятие «аффект» в эпоху барокко играло ключевую роль в музыкальном искусстве. Оперные мастера прошлого составляли свои полотна подобно прекрасным мозаикам, добавляя в нужных местах «безудержный гнев» и «леденящий ужас» или, напротив, «верную любовь» и «радостное ликование». В весьма вольно относящемся к авторским правам веке жанр пастиччио, когда для конкретного сюжета подбирался определенный набор арий и танцев, был весьма распространен. Арии могли быть даже на разных языках, особенно когда представления шли в портовых городах и крупных центрах с их многоголосием и пестротой.
Выступившая в роли режиссера и сценографа представленного действа известный художник-перформер Саша Фролова и драматург Илья Кухаренко, составляя свое пастиччио, отказались от идеи сквозного сюжета, придумав скорее концерт для трех солистов с чередованием контрастных арий в обрамлении балетных сцен. Каждый номер представлял собой отдельный визуальный образ. Работающая с латексом Саша Фролова для 15 показанных сцен создала индивидуальный костюм, с одной стороны намекающий на пышные кринолины и прочие великолепные излишества галантного века, а с другой – вызывающий у неподготовленного зрителя ассоциации с нехитрыми поделками из длинных воздушных шариков, превращающихся в руках умельцев в собачек и цветочки. Красиво подсвеченные (художник по свету – Григорий Манышев) разноцветными прожекторами колышущиеся латексные фигуры напоминали также и «веселых медуз», и представителей микрофлоры на фоне складывающихся подобно в калейдоскопе узоров (художники по видео – Саша Фролова и Андрей Еделькин).
Номера из арий и ораторий Антонио Вивальди, Николо Порпоры, Георга Фридриха Генделя, Риккардо Броски и Джеминиано Джакомелли перемежались документальной хроникой разговора режиссера с участвовавшими в постановке солистами в разных локациях Нижнего Новгорода. Смысл этих видеоинтермедий был в том, чтобы прочертить связь между эпохой прошлого и настоящим, обозначив тем самым, что времена идут, а страсти остаются теми же. Однако по касательной получился эффект смеси «необыкновенного концерта» с популярными телевизионными ток-шоу, в которых герои изливают свою душу зрителям. Личные откровения соседствовали в разговорах с вполне позитивными утверждениями, что «любовь не должна нести разрушительный характер» и «когда есть доверие и взаимопонимание, то нет места ревности».
В отснятых роликах солисты показали свой характер и обозначили свои страхи и сомнения, однако гораздо ярче и полнее они проявили себя в вокальном мастерстве, продемонстрировав, что в России наконец-то стали петь барочные арии должным образом. У Диляры Идрисовой, Яны Дьяковой и Сергея Година – серьезный послужной список участия в фестивалях и работ с известными мастерами. Но главное, что каждый из них свободно владеет техникой старинного пения, в котором виртуозные пассажи сменяются длинными выдержанными нотами, а плавные подъемы и спуски – головокружительными скачками.
Страдания Ирены из «Баязета» Джакомелли (полетное сопрано Идрисовой), оцепенение Фарнакаиз оперы «Фарнак» Вивальди (полнозвучное, темброво насыщенное меццо Дьяковой), сомнения Телемака из одноименной оперы Алессандро Скарлатти (легкий и звонкий тенор Година) действительно захватывали и заставляли сопереживать. Поставленные Леонидом Сычевым и Наталией Кайдановской балетные номера шли в полном согласии с музыкой, добавив церемониальной торжественности всему действу (спектакль открылся и завершался знаменитой «Фолией», чья мелодия была дана в обработке Антонио Вивальди).
Роль музыкального руководителя постановки, виолончелиста Игоря Бобовича сказалась в умении создать необходимое инструментальное обрамление голосам. Струнный квинтет плюс лютня и клавесин звучали скромно, не заслоняя собой солистов, а скорее оттеняя их искусство. Во время киновставок и бесед клавесинист Федор Строганов наигрывал фрагменты из партит и прелюдий Баха, создавая музыкальный контрапункт, тем самым удерживая действо на плаву в границах заявленного жанра. Эксперимент с барочными страстями получился спорным, но, без сомнения, плодотворным. И, судя по тому, что в зале было довольно много молодых людей, открывающих для себя мир прекрасной музыки, продолжение должно обязательно случиться.
Нижний Новгород – Санкт-Петербург
