Фото Reuters
Свежий опрос Левада-Центра, посвященный готовности граждан участвовать в политике, на первый взгляд не сообщает ничего нового. Было ожидаемо, что подавляющее большинство россиян (80%, согласно опросу) активнее заниматься политикой не хочет. Вместе с тем социологам удалось выявить довольно примечательные тенденции и колебания общественного мнения. Интересно, что сами ученые в своих публичных комментариях не обратили на эти процессы внимания, констатировав, что россияне привычно делегируют власти максимальные полномочия и не видят реального политического измерения в таких практиках, как выборы.
Однако по сравнению с мартом 2015 года с 36 до 28% снизилась доля тех, кто полагает, что «политика – не для рядовых граждан, политикой занимаются власти». На 5% меньше (21% вместо 26%) стало граждан, утверждающих, что они «ничего не понимают в политике». Выросли доли тех, кто объясняет свою политическую пассивность невозможностью что-либо изменить в стране (29% вместо 21% в марте 2015 года) и занятостью повседневными делами, отсутствием времени (28% вместо 21%).
Другими словами, речь постепенно начинает идти не только о добровольном делегировании полномочий некой недосягаемой для простых смертных элите, властной касте. Все больше граждан – во всяком случае, на уровне деклараций – хотели бы участвовать в политической жизни, но не видят перспективы, не готовы к издержкам такого участия. Лишь 5% заявили, что боятся преследований со стороны властей. Однако весьма вероятно, что и многие из тех, кто не верит в возможность что-либо изменить или заявляет о занятости повседневными делами, испытывают тот же страх, просто не слишком охотно в этом признаются.
Еще одна существенная деталь – растущая доля граждан, полагающихся на собственные возможности и силы, а не на защиту со стороны общества и государства. За почти два года рост составил 7% (с 71 до 78%). 66% заявляют, что живут, полагаясь только на себя и избегая вступать в контакт с властью. В марте 2015 года таких было 55%.
Все это могло бы свидетельствовать о наличии социальной, ценностной, психологической базы для формирования новых либеральных партий, если бы не одно существенное «но». Речь идет об ощущениях граждан, а не об их осознанной, неизменной, принципиальной позиции. Они хотели бы рассчитывать на поддержку государства, а не только на себя, но не могут. Власть их разочаровывает. Месседж граждан заключается не в том, чтобы государства в их жизни стало меньше, а, напротив, в том, чтобы его стало больше. Государство должно, по их мнению, быть еще более левым, чем сейчас.
В данный момент 78% рассчитывающих на собственные силы или 66% избегающих контакта с государством – это лишь отчасти электорат либералов, принципами для которых являются максимальная свобода рынка и минимальное вмешательство власти в общественные и экономические процессы. Скорее это электорат левопопулистских сил, которые настаивают на увеличении госрасходов.
Так или иначе, отдаленная перспектива у либералов есть. Рост доли граждан, не рассчитывающих на бюджетную помощь, показывает, что левое государство упирается головой в потолок. Оно не может бесконечно наращивать социальные обязательства, это лишь усугубит кризис. Вынужденная независимость от государства, в свою очередь, может открывать людям новые возможности и плюсы и вследствие этого становиться принципом. Но это длительный процесс, а сиюминутная реакция на «недостаточную» левизну государства – это, конечно, требование расходовать больше.
Все больше «рядовых граждан» считают, что могут заниматься политикой, то есть допускают трансформацию, если не смену правящей элиты. Власть в этой ситуации может действовать рассудительно, а именно: ослабить хватку и максимально впустить общество в политику. Но куда более реальной кажется инстинктивная реакция, то есть закручивание гаек.