Фактор Трампа – закономерность и аномалия

Дональд Трамп следует заветам Рональда Рейгана. Фото Reuters

Обещая вернуть былое величие и открыть золотой век Америки, он, сам того не сознавая, оказался закономерным мощным консервативным ответом на многочисленные проблемы этой либеральной страны.

Как политическое течение, а тем более организованное движение масс, консерватизм в США проявляет себя нечасто. Он поднимается тогда, когда Америке плохо, когда копившиеся десятилетиями проблемы достигают своей критической массы, а либеральные инструменты при этом бессильны. Именно тогда в игру вступают спящие консервативные силы, находившиеся прежде на политической обочине.

В современной истории США отмечено три консервативные волны. Первая была связана с деятельностью Джозефа Маккарти в 1950-е годы, вторая волна консерватизма накрыла США в 1964-м, когда лидер крайне правых консерваторов Барри Голдуотер вел свою президентскую кампанию. Правда, безуспешно. Гораздо более результативной оказалась третья консервативная волна – движение Рональда Рейгана, сумевшего под своим знаменем объединить все консервативные силы Америки, придав им недостающие вес и респектабельность. Победа Рейгана на президентских выборах 1980 года стала их несомненным политическим триумфом.

Движение Трампа знаменовало четвертую консервативную волну (2016–2020), которая с его повторным избранием в 2024 году обрела второе дыхание и поднялась снова.

Мандат на лидерство: Проект 2025

Его очередной, на сей раз успешный реванш 2024 года не был спонтанным. Он был подготовлен интеллектуально. Мозговой трест консерваторов – фонд «Наследие», не избежавший трамповского воздействия, накануне выпустил обширную программу действий 47-го президента США. Авторы доклада рассчитывали на то, что их предложения лягут в основу курса, проводимого будущим президентом-республиканцем Трампом (на победу которого они надеялись).

Объемный доклад фонда «Наследие» «Мандат на лидерство: консервативная перспектива», Проект 2025, являлся плодом интеллектуальных усилий сотрудников более 100 консервативных организаций США и был пронизан уже неоднократно высказываемыми Трампом идеями. Среди них – величие Америки, американская исключительность и христианские ценности. Сам же Трамп упорно отрицал свою причастность к этому документу.

В целом этот проект предлагал проведение радикальных перемен с целью быстрого реформирования системы государственного управления США, а по существу – отказа от самих конституционных основ американского государства.

Их реализация была направлена прежде всего на консолидацию президентской власти и формирование жесткой властной вертикали по унитарному типу, что в конечном счете могло бы привести к построению автократического политического режима. Основной удар авторы доклада предлагали нанести по несменяемой вашингтонской федеральной бюрократии – профессионалам, сохранявшим свои посты при смене администраций. Именно они олицетворяли собой то самое глубинное государство, которое и вызывало наибольшее раздражение Трампа.

Авторы Проекта 2025 намеревались отказаться от наследия, связанного с социальным реформаторством прежних демократических администраций XX века президентов Вудро Вильсона, Франклина Рузвельта, Гарри Трумэна и особенно Линдона Джонсона. Именно их политика в свое время привела к усилению регулирующих функций исполнительной власти и формированию государства «всеобщего благосостояния», способствуя тем самым одновременно росту «большого правительства» и появлению неподотчетной президенту и действующей самостоятельно и бесконтрольно федеральной бюрократии, десятилетиями кормящейся за счет расточительных внутренних программ.

Кроме того, подобная практика в течение десятилетий показала свою очевидную ущербность, так как лишь фиксировала у получателей социальной помощи лень, безынициативность и иждивенческий настрой.

Усиление президентской вертикали планировалось осуществить за счет расширения круга так называемых политических назначенцев – чиновников администрации, которых назначает или увольняет сам президент. Причем назначения на ключевые посты в органы федеральной исполнительной власти предлагалось производить из когорты молодых ультраконсерваторов – твердых сторонников Трампа.

Проект 2025 предлагал ликвидировать такие федеральные ведомства, как ФБР, АНБ, Министерство торговли и Министерство образования. Реформирование грозило ФРС, сокращение финансирования ожидало Минюст. Ряд федеральных агентств планировалось передать под непосредственный контроль президента. В случае реализации подобных масштабных планов основательная перетряска затронула бы практически все главные сегменты федеральной исполнительной власти.

Проект предлагал также ужесточение иммиграционного контроля, предусматривавшее отделение родителей от детей, а также сокращение федерального финансирования государственного здравоохранения и образования, отказ от защиты гражданских прав и свобод, включая право на аборты.

Документ содержал требование выхода из ряда международных договоров, а также отказ от зеленой энергетики и поддерживал невозобновляемые источники энергии (уголь, нефть, газ), тормозя тем самым наметившийся ранее прогресс в этой области. Именно этот необычный для США документ и стал руководством к действию для новой администрации Трампа, ее своеобразным теоретическим зарядом.

Второе издание трампизма

Как видим, заранее проработанный очередной накат трампизма оказался более организованным, масштабным и агрессивным.

Вступив в должность президента, Трамп, давно проявлявший склонность к авторитаризму, начал действовать в духе рекомендаций фонда «Наследие». Первые его инициативы были пропитаны жаждой реванша и мести тем, кого он считал своими противниками. Первой жертвой этой расправы стал бывший председатель Объединенного комитета начальников штабов (ОКНШ) генерал Марк Милли, не раз критиковавший Трампа за сумасбродные планы реорганизации Вооруженных сил США. Сторонники Трампа стали создавать черные списки связанных с ним офицеров, подлежащих отставке. В феврале были проведены масштабные чистки с увольнением пяти генералов и адмиралов, включая действовавшего с 2023 года председателя ОКНШ Чарльза Брауна.

Кроме того, упразднялись все федеральные программы по разнообразию, равенству и инклюзивности, было закреплено существование двух полов.

Администрация Трампа приостановила почти все программы помощи (как внутри страны, так и за рубежом). Основной ее удар пришелся на Агентство США по международному развитию (USAID, деятельность прекращена в РФ в 2012 году), которое, по словам экс-главы Департамента эффективности правительства Илона Маска, оказалось «преступной» организацией. В начале февраля Трамп подписал указ о закрытии Министерства образования и передаче его функций штатам. Закрытие жизненно важных федеральных программ и массовые увольнения стали основными инструментами нынешних трампистов, вступивших на тропу войны с глубинным государством.

Тарифная война

Наибольший резонанс вызвала тарифная политика Трампа, при которой начали действовать 10-процентные пошлины на все импортные товары. Пытаясь одновременно преодолеть дефицит торгового баланса, расширить промышленное производство, ликвидировать дефицит федерального бюджета и блокировать нелегальную миграцию, Трамп, казалось, нашел универсальный инструмент решения основных проблем Америки.

Однако и экономисты, и бизнес не приняли его, полагая, что это вызовет ответные пошлины, скачок инфляции и безработицы, а в итоге разрушит мировую торговлю. Именно так и случилось. Началась война тарифов. К главным торговым партнерам (Канаде и Мексике) еще в феврале США стали применять 25-процентный тариф на весь импорт. Исключением стали энергоносители, в отношении которых пошлина составила 10%. 4 июня США подняли тарифы (с 25 до 50%) на сталь и алюминий из всех стран.

По вопросу тарифов между США и Китаем разгорелась настоящая война. Гонка тарифов дошла до 145% со стороны США и 125% со стороны Китая. Ее прервали торговые переговоры, в ходе которых была достигнута договоренность о снижении американских пошлин до 30%, а китайских – до 10%.

Экспансионизм

На мировой сцене Трамп также успел оставить свой след. Он не удержался от проявления инстинктивного экспансионизма, возжелав вдруг Гренландию, Мексику, Канаду и Панамский канал. Подобные неисполнимые геополитические аппетиты явно не вязались с тем образом изоляциониста и атиглобалиста, который Трамп сам себе лепил всего несколько лет назад.

Не так-то просто оказалось развязать и тугой украинский узел, оказавшийся не по зубам Трампу. Его попытки переложить всю вину за затянувшееся противостояние на президента Украины Владимира Зеленского не привели к успеху, а начавшиеся российско-украинские переговоры в Стамбуле лишь оттягивали разрешение конфликта. Возобновил Трамп и критику НАТО и европейских союзников США. В расчете на большие взносы в кошелек организации он не уставал напоминать им о собственной финансовой ответственности, что привело к обострению американо-европейских отношений.

В общем, будучи закономерным ответом на вызовы современности благодаря своему неординарному поведению и особенно чрезмерной конфликтности, Трамп одновременно превратился в аномалию, разрушающую порядок, установившийся в Вашингтоне, и вносящую в американскую политику непривычный дух радикального консерватизма, провоцирующего на раскол и ответную реакцию.