Григорий Заславский
Театральным деятелям всегда есть что посчитать...
Фото Евгения Зуева (НГ-фото)
На прошлой неделе в Малом зале Государственной Думы говорили о театре, на парламентские слушания «О проблемах законодательного регулирования театральной деятельности в Российской Федерации» пришел и стар и млад. И Юрий Петрович Любимов, и Лев Додин, и Валерий Фокин, и известные пока еще лишь в узких кругах Марат Гацалов и Юрий Муравицкий.
В «Гаргантюа и Пантагрюэле» информация о жертвах сопровождается словами: «не считая женщин и детей». Так и тут: к московским и петербургским знаменитым режиссерам следует добавить еще не менее двух десятков режиссеров и театральных директоров из больших и совсем маленьких городов. Общее впечатление: ничего путного не выйдет. Министр культуры Александр Авдеев рассказал, что Минкульт «совместно с Союзом театральных деятелей разработали Концепцию развития театрального дела до 2020 года», текст которой был поддержан в регионах и направлен на согласование в министерства и ведомства. «От нас просят найти экономическую подкладку концепции, назвать суммы, которые необходимы для ее реализации. Но мы этого сделать пока не можем. Наши специалисты считают, что это нереально», – пояснил министр. Но пока такого обоснования не будет, финансово-экономический блок правительства вряд ли эту концепцию одобрит. То же выходит и с законом о театре, о котором один известный седовласый режиссер сказал с мальчишеским пылом: «Наша задача – выбить из правительства закон о театре». На что председатель комитета Госдумы по культуре Григорий Ивлиев ответил, что сперва надо придумать грамотную концепцию закона, затем – отправить ее на согласование в правительство, обсудить в театральной среде. А «пока такой концепции нет, предлагать нормы для создания полноценного закона о театрах будет затруднительно».
Главная беда, мне кажется, – в недоверии, причем взаимном. Когда четырехчасовые слушания наконец закончились, уже в кулуарах я наткнулся на кружок, в центре которого стояла и продолжала гнуть свою линию энергичная и – в плане дискуссии – очень жесткая молодая женщина, внешне очень похожая на замдиректора департамента развития конкуренции Министерства экономического развития Анну Катамадзе. Она говорила: «Дайте мне мешок с деньгами, и мы его потратим, как хотим, – это чисто позиция культурной среды». В иной, непересекающейся плоскости – позиция Александра Калягина: «Я не вкладываю в слово «бухгалтеры» уничижительного смысла, но бухгалтеры не хотят признавать нерыночную природу искусства». Когда под занавес дискуссии на трибуну вышел представитель Федеральной антимонопольной службы, Калягин, который явно не понял, о чем в этот момент идет речь, начал отчитывать его, как мальчика. Больше всего начальнику Управления контроля размещения госзаказа ФАС Михаилу Евраеву досталось за то, что вместо слова «декорации» он сказал «интерьер спектакля». И что? По мне, так интерьер спектакля – красивее, метафоричнее и не менее точно отражает суть.
Калягин, конечно, вспомнил про ФЗ № 94: «Когда его называешь, вздрагивают все, кто работает в театре». Счастье, конечно, что удалось освободить театры от объявления конкурса при приглашении режиссера, художника, балетмейстера, но заказать костюмы без конкурса уже нельзя. Один из самых известных в России театральных директоров Борис Мездрич привел пример: на изготовление декораций для «Горя от ума» в Ярославском академическом театре драмы конкурс выиграла компания, в уставе которой было изготовление заборов и оград. Мездрич заплатил штраф, но отказался от сотрудничества.
Михаил Швыдкой в продолжение темы полушутя и полувсерьез заметил, что собравшиеся – тем, что они сидят сейчас в Госдуме, а не в тюрьме, – «доказали уже, что могут работать в любых обстоятельствах». Но ведь не все. Директор театра Образцова арестован, ждет суда – обвинение, ему предъявленное, как раз на 94-м законе и построено, нарушения все выявлены именно на этой «территории»...
Важный момент. В рекомендации по итогам слушаний вошла фраза: «предусмотреть сохранение объемов государственного финансирования театрального дела на уровне не ниже предусмотренного Федеральным законом «О федеральном бюджете на 2010 год и на плановый период 2011 и 2012 годов». Однако бюджет 2010 года был кризисным, расходы на культуру, и театр в том числе, в нем были существенно сокращены, и потому плясать от этой печки и странно, и неправильно. Но серьезного разговора на эту тему не вышло. И хотя эта норма касается вроде бы только федеральных учреждений, известно, что на практике нижестоящие обычно берут подобные рекомендации на вооружение.
Были – люди же собрались театральные – и поводы посмеяться. Самым, правда, веселым стало выступление Владимира Жириновского. Он предложил режиссерам «ставить классику, но добавить сегодняшнего» и историю Молчалина и Софьи поставить про Лужкова и Батурину, тогда уж публика поневоле пойдет в театр. И предложил себя Юрию Любимову – на роль Чацкого. Тогда, мол, никакой тендер не страшен. При этом Жириновский сказал, что играть все спектакли не собирается – может быть, один разок, да и то, как я его понял, не с начала до конца. Когда фантазия разыгралась, он уже путал Фамусова с Фонвизиным, но повеселил всех, конечно, от души.
Самым жестким, пожалуй, стало выступление Геннадия Хазанова.
Хазанов говорил извилисто, но вот столбовая мысль его выступления: хватит лукавить, государство должно содержать ровно столько театров, на сколько хватает денег. А про Москву отдельно: за последние 18 лет, по словам Хазанова, в столице открылось много театров, о части которых никто вообще не слышал, поскольку они не играют спектакли.
Я нашел, что по итогам опроса ВЦИОМа, в сравнении с данными 1993 года, доля респондентов, отмечающих напряжение в отношениях между москвичами и жителями других регионов, возросла с 44 до 74%, в том числе с 19 до 44% возросла доля тех, кто считает эту неприязнь «сильной» и «очень сильной». Выступление Хазанова пришлось кстати! Я думаю, в зале Госдумы, где было много представителей театральной провинции, эту мысль восприняли с удовлетворением. Московские театры и так живут лучше, а тут еще, оказывается, и не играют!..
Но главное – об этом говорил именно Геннадий Хазанов. Выдающийся актер, мой любимый, в последние 13 лет он руководит московским Театром эстрады, который, как меня заверили в Департаменте культуры, получает такую же дотацию, как и все другие московские театры. А вот с собственными спектаклями или чем угодно еще, мне кажется, в этом театре – некоторые проблемы. Спектаклей почти нет.
Мне показалось, что такое выступление актера можно расценить как подлость. Но моя коллега Вера Цветкова возразила: прежде чем разбрасываться громкими словами, надо выяснить, что именно имел в виду выдающийся актер. Я согласился и позвонил Хазанову. Вера оказалась права! Оказывается, Геннадий Викторович имел в виду совсем не то, что я услышал. И я, и все. Он-то, оказывается, говорил про нескольких конкретных актеров, в первую очередь артистов эстрады, которые, по словам Хазанова, воспользовавшись хорошими отношениями с Лужковым, добились открытия театров. Открылись театры, «о которых вы не слышали», но при этом они называются театрами, получают бюджетные деньги.
Это, я согласен, возмутительно. Но меня – правда-правда! – не меньше возмущает Театр эстрады. На его дверях не висит амбарный замок, но на сцене его – то «Чикаго», то китайский цирк, то – на регулярной основе – спектакли Театра Антона Чехова. Может, правильнее было отдать эту площадку Леониду Трушкину? Я не знаю. Но если ты сдаешь площадку направо и налево, да и прямо, то не надо, мне кажется, так принципиально бороться с коллегами. Потому как, я думаю, если начнут закрывать театры или лишать кого-то бюджета, пострадают в первую очередь хорошие экспериментальные маленькие театры, а не театр, которым руководит всенародно любимый Хазанов. Когда его назначили руководить Театром эстрады, он объявил замечательную программу. Из этой затеи ничего, по-моему, не вышло. Но уходить с гордо поднятой головой он не стал. Зачем? Пусть других закрывают. Не лукавить – это очень хороший девиз или лозунг. Мне он нравится.
Геннадия Хазанова поддержал представитель ФАС: да, мы должны называть вещи своими именами, сказал он, и содержать столько театров, сколько можем. Не больше. «Такое чувство, что скоро детей в детском саду будут пугать 94-м, – заявил на слушаниях Михаил Евраев. – Мы четко делим деятельность театров на творческую и хозяйственную часть и понимаем, что для первой 94-й закон действительно подходит не всегда. Но поймите, что не может при выделении государственного финансирования не быть четких механизмов контроля за использованием средств». Злоупотребления, если они есть в целом в обществе, сказал Евраев, есть и в театре. Конкретно речь – об отсутствии конкуренции и коррупции. Залу эти слова не понравились, и тогда Евраева поддержал министр Авдеев: «Я сталкиваюсь с коррупцией в культуре. Воруют много и откатов много».
Ну – и об искусстве два слова. Геннадий Хазанов, комментируя замечание Льва Додина, заметил: «Для меня голые члены на сцене абсолютно не лучше Нила Саймона». Дело в том, что Додин среди прочего сказал, что в Германии театр, который ставит Саймона, на дотацию может не рассчитывать. Это – в продолжение темы: если ты берешься упрекать кого-то или бросаешь камень, будь готов, что и другие могут задать вслух какие-то неприятные вопросы.
