Александр Абрамов Вот уже месяц тема «Стандартов» для старшей школы остается в зоне неутихающего внимания СМИ. Бурные обсуждения продолжаются и в различных структурах – в Госдуме, Общественной палате и т.п. Назвать это дискуссией уже не получается: идет игра в одни ворота. Показательно, например, последнее интервью министра образования и науки Андрея Фурсенко (27 февраля, программа НТВ «Нереальная политика»). Его список аргументов очень короток, но очень тривиален: в школе необходимы изменения; ученики должны научиться делать выбор учебных программ; для борьбы с репетиторством и перегрузкой необходимо все школы сделать профильными («Дадим каждому ученику по его профилю!»).
Все эти идеи развиваются в многочисленных публикациях. Вывод очевиден: «Стандарт» не просто очень плохо написан – он еще хуже продуман. Это пример откровенной халтуры, убедительное свидетельство непрофессионализма и безответственности. В такой ситуации продолжение дискуссии бессмысленно, а надежды на то, что документ можно доработать и ввести в действие в период с 2013 по 2020 год, эфемерны. Надо явно признать полный провал, провести энергичную работу над ошибками и наметить серьезную программу действий.
Я хочу обратить внимание в первую очередь на новые общественные явления, которые высветила маленькая «февральская революция» в образовании.
Явление первое – зарождение в России ростков новой ветви власти – власти общественного мнения. Угроза разрушения отечественной школы и тревога за судьбы собственных детей вызвали массовые протесты. Оказалось, что привычный ход вещей, обрекающий все решения вертикали власти на сокрушительный успех, может быть нарушен. В 2004 году открытое письмо 420 известных ученых и педагогов президенту Владимиру Путину по поводу эксперимента с ЕГЭ осталось без ответа. Проигнорировать письмо учителя Сергея Волкова не удалось. Это первый опыт, показывающий, что власть в России не только нужно, но и можно держать под постоянным контролем и в строгости.
Явление второе – явно выраженный общественный вотум недоверия к той образовательной политике, которая проводится в последнее десятилетие. Первое же серьезное гласное обсуждение показало профессиональную несостоятельность системы принятия решений. Убежден, что возврат в дискуссии об образовании к другим «инновациям» Андрея Фурсенко (ЕГЭ, подушевое финансирование и т.п.) приведет к такому же результату. А крупные информационные поводы для таких дебатов имеются – например, проект закона «Об образовании», предстоящие выборы и т.д.
Явление третье – крайняя неэффективность институтов, ответственных за принятие решений в образовании. Можно выделить три главные болезни. Отсутствие гласности: решение принимается келейно, в крайне закрытой системе, а в таких системах вероятность ошибки очень высока. Налицо кадровый отрицательный отбор, определивший неудачный список руководителей и разработчиков «Стандарта». Нельзя не отметить и наличие конфликта интересов. Являющийся де-факто идеологом и руководителем многих проектов в образовании, ректор Высшей школы экономики Ярослав Кузьминов по совместительству является и главным общественником: он – председатель комиссии по образованию Общественной палаты. Руководитель разработок злополучного «Стандарта» Александр Кондаков по совместительству – генеральный директор издательства «Просвещение». А еще следует отметить полное доминирование чиновничьего диктата. Актуален революционный лозунг: «Вся власть профессионалам!»
Общий вывод таков: и школа, и школьная политика переживают глубокий кризис. Исцеление тяжких заболеваний требует неотложных реанимационных мер, а затем длительного серьезнейшего курса лечения. Простых решений не осталось. Вот почему необходима широкая профессиональная дискуссия по всему кругу проблем, связанных со школой.
Но основное направление развития можно обозначить с большой долей уверенности. Наиболее успешные периоды развития отечественной школы – это конец XIX – начало XX века, когда очень большую роль сыграли самоуправляемые земства, а также 30–60-е годы прошлого века – период, характеризующийся сочетанием сильной государственной политики с подлинной активностью общества. Школа – дело в высшей степени серьезное. Его нельзя доверять крайне ограниченному кругу лиц с сомнительным профессионализмом. Успех приходит тогда, когда забота о школе, собственных детях и исторической судьбе новых поколений становится подлинно общенародным делом. Хочется верить, что первые небольшие шаги в этом направлении сделаны.
Что касается непосредственно «Стандарта», то предложений два. 1. Необходимо отказаться от идеи проведения псевдоконкурсов (ФЗ № 94), совершенно не применимой в крупных долгосрочных творческих проектах. Конкурсы нужно проводить среди потенциальных профессиональных лидеров, способных собрать работоспособный коллектив и способных увлекать и убеждать. 2. Возглавить эту работу может новая структура – Национальная школьная комиссия при президенте. Аналоги таких структур мы находим как в отечественной, так и в мировой истории образования.
