0
3130
Газета Интернет-версия

18.05.2017 00:01:00

Хроника утраченной жизни

Тэги: миллз, букер, манипуляции, рабство, психология, триллер


16-13-11.jpg
Магнус Миллз. В восточном экспрессе без перемен/ Пер.с англ. М. Немцова.
– Додо Пресс, Фантом Пресс, 2017. – 260 с.

Издательство «Додо Пресс» продолжает извлекать из литературных недр золото незамеченной зарубежной классики прошлого столетия. Третья книга серии – «В восточном экспрессе без перемен» Магнуса Миллза – трагифарс. В нем автор исследует механизм того, как человек добровольно отказывается от личной свободы и забывает про мечты.

Первый роман Миллза «Загон скота», написанный в 1998 году, принес ему славу и номинацию на «Букера». «В восточном экспрессе без перемен» последовал за ним в 1999-м и упрочил репутацию автора как минималиста, профессионала в нагнетании саспенса и мастера черного юмора.

Безымянный турист, задержавшийся в живописной английской глуши, по доброте душевной и от нечего делать помогает хозяину участка услугами по мелочам – мостки подлатать, забор покрасить – и незаметно погружается в трясину сложных бытовых отношений, взаимных обязательств, из которой не может выбраться.

Сюжет в «Восточном экспрессе» включает в себя повторяющиеся мотивы и развивается по спирали, все глубже погружая читателя в атмосферу дремоты и рутины. Роман написан сухим, простым языком и читался бы на одном дыхании, если бы в повествовании изначально не присутствовала внутренняя червоточина. Постепенно наплывает предчувствие беды. Миллз добивается этого вкраплением небольших, но значимых деталей. Например, когда герой замечает что-то блестящее в большом сарае мистера Паркера. Это оказывается стоянка мотоциклов, и мотоцикл рассказчика пополняет эту коллекцию. Повторяется и песенка про «полфунта киселя» в фургоне мороженого, которая звучит не празднично, а скорее колоколом грядущей беды.

Пространство романа закольцовано, это участок мистера Паркера, два паба, магазин, дорога вокруг озера. Несмотря на очевидно живописную местность, оно почти сценическое, в нем тесно, и выбраться за его пределы герой не может. Из-за этой камерной и сдавленной атмосферы чтение романа сравнимо с просмотром фильма ужасов: в отдельных местах хочется подсказать главному герою не ходить туда-то, не делать то-то. И здесь подробнее остановимся на механике процесса утраты свободы, так четко выписанной Магнусом Миллзом.

В жизни оно как? Или мы, или нас...	Альбрехт Альтдорфер. 	Бичевание Христа. 1518. Монастырь августинских каноников, Линц
В жизни оно как? Или мы, или нас... Альбрехт Альтдорфер. Бичевание Христа. 1518. Монастырь августинских каноников, Линц

В местном сообществе все расчеты свершаются на уровне обмена услугами. Герой пытается встроиться в эту систему взаимоотношений. Но если вытянуть из этого клубка начало, становится очевидно – что-то не сходится в этой жизненной математике. Это подмечает и сам рассказчик, всего однажды. Даже после утомительного марш-броска через озеро с лодками на прицепе, где он явно осознает себя эксплуатируемым, он не отказывается взяться за следующее дело, которое для него придумывает мистер Паркер. Тот, в свою очередь, воспринимает такое поведение как должное. Вежливость выступает как оружие. Следование этому «протоколу вежливости» и приводит героя в западню: он не отказывается ни покрасить забор, ни помочь с ремонтом. Начиналось все с мелочи – неловко отказаться, да разве и трудно будет, и вот он уже убеждает себя в том, что ему это нравится, романтизирует свой труд, думая о том, что оставляет свой след в этом месте.

При этом ветер свободы как будто ненавязчиво проносится рядом. В повествовании остается место для того, чтобы читатель мог вдохнуть его и спросить: почему бы герою просто не бросить все это к чертовой матери, не сказать «нет» хотя бы разок? Рассказчик и сам поначалу ведет себя так, словно он здесь не навсегда, хотя в глубине души понимает, что, не договорившись о цене своей работы, он сам себя загоняет в ситуацию, когда будет должен уже другим – вот и покатился тот самый ком обязательств.

Написаны миллионы учебников по манипулированию и технологиям НЛП, и все эти практики могут только позавидовать простоте подхода, описанного в романе Миллза. «В восточном экспрессе без перемен» – это своего рода антиселфмейд, простой и краткий самоучитель по тому, как превратить свою жизнь в череду одинаковых серых будней. И в этом смысле роман – очень хорошая таблетка от «правильности». Рассказчика не заставляют и не принуждают ни к чему, он сам вешает себе на шею ярмо, из вежливости, дальше – по привычке. Окружающие ведут себя в соответствии с его поведением, едут на том, кто везет. При этом, хотя герой ждет одобрения, его труд никто не ценит. Гейл считает нормальным, что он делает за нее домашнюю работу. Даже в пабе приятное время за игрой в дротики становится обязанностью, а неучастие строго карается!

В некоторых местах, кажется, стоит подцепить ткань повествования, как сквозь нее вылезет реальная жизнь с ее ежедневной рутиной и непроговоренными обязательствами. Узнавание повседневности и придает роману мотив тошнотворного ужаса. Ничто не пугает больше чем бессмысленность собственного существования. Тема актуальная и больная и для современного поколения, выбирающего между серой стабильностью и свободой, за которую не заплатят.

Диссонанс становится очевиден, когда появляется Марко. Всем знаком этот типаж, перенесенный Миллзом из жизни: человек, которому наплевать. Полная противоположность рассказчику и в поведении, и в системе ценностей. Он думает только о своем удобстве, развлекается с дочерью бывшего босса и посылает по матери со всеми просьбами помочь. Но, парадоксально, именно Марко – человек свободный. Он съездил в путешествие, о котором мечтал герой, и ведет ненапряжный способ существования. Через него рассказчик слишком поздно замечает хрупкость системы внутренних связей, которой он так упорно старался «соответствовать». Она рушится, достаточно сказать: «Да пошло оно все». Подстроившись под систему, он не только потерял все, но так и не стал своим в чуждом месте.

Для Миллза характерны лаконичность и минимализм, в чем его неоднократно сравнивали с Беккетом. По степени умения нагнетать жутковатый абсурд он похож на Кафку. По абсурду и жути атмосферы «В восточном экспрессе без перемен» можно сравнить и со «Скотным двором» Джорджа Оруэлла. Но Оруэлл рассматривал утрату свободы в обществе с молчаливого согласия его членов, в то время как герой Миллза строит концлагерь в собственной душе.

Реалистичность в описании следует из личного опыта Магнуса Миллза: он был и разнорабочим, и водителем автобуса. В советско-русском литературном пространстве это пример типичного писателя «от сохи». Уникальность Магнуса Миллза в том, что его роман переводим не только во времени, но и в пространстве. Героя романа «В восточном экспрессе без перемен» каждый день можно встретить в любом уголке мира. Это человек, уставший от однообразия жизни, который не в силах вырваться из рутины и всё откладывает настоящую жизнь на потом. И хорошо, если не встречаешь такого по утрам в зеркале.  


Комментарии для элемента не найдены.

Читайте также


Правительство донастраивает налоговую систему перед реформой

Правительство донастраивает налоговую систему перед реформой

Ольга Соловьева

Бюджет оплатит закупку лекарств от разных форм гепатита

0
1091
Путин собрал голоса 76 миллионов избирателей из 112 миллионов

Путин собрал голоса 76 миллионов избирателей из 112 миллионов

Дарья Гармоненко

Иван Родин

Партийные кандидаты показали патриотические чувства и локальные успехи

0
1099
Россияне подолгу хранят верность своим старым машинам

Россияне подолгу хранят верность своим старым машинам

Анастасия Башкатова

Автовладельцы ищут способы сэкономить на запчастях и ремонте

0
1072
Гастарбайтеров можно и штрафовать, и выдворять

Гастарбайтеров можно и штрафовать, и выдворять

Екатерина Трифонова

Нелегальный мигрант попытался найти защиту у Конституционного суда РФ

0
1004

Другие новости