Должны ли в России действовать законы шариата

В соответствии с какими традициями жить, это личный выбор гражданина, но соблюдать федеральные законы необходимо всем без исключения. Фото Reuters и PhotoXPress.ru

Свадьба 47-летнего чеченского полицейского на 17-летней девушке помимо рассуждений о самовластье главы Чечни Рамзана Кадырова, о Чечне как о некоем «государстве в государстве», о нарушении прав человека и даже ребенка неожиданно спровоцировала еще и дискуссию о многоженстве как таковом. Хотя почему неожиданно? Вопрос о полигамии для России естественен хотя бы потому, что в ней проживает примерно 16 млн мусульман и 4–5 млн мигрантов из Центральной Азии и Южного Кавказа. И эти люди имеют право следовать заповедям своей религии, вести исламский образ жизни, который допускает многоженство. Подчеркнем, допускает полигамию, а не призывает к ней.

Российскими законами многоженство запрещено. Точнее, оно не признано. При советской власти за такие «извращения» наказывали, а теперь подобные браки  не признаются. Для светского государства их просто нет. Хотя оно, государство, прекрасно знает, что они существуют и их количество постепенно растет. Точных данных, конечно, нет и никогда не будет. Касательно Северного Кавказа говорят о 10–15%, рассказывают, что в Казани полигамные браки составляют 2% от мусульманских городских семей. Много это или мало?

А тут еще понаехавшие мигранты нет-нет, да и берут в жены православных женщин, имея там, у себя на родине, жену-мусульманку. Мне рассказывали, что чаще других этим грешат азербайджанцы. Причем русская вторая супруга знает о существовании первой, а порой даже ездит к ней в гости. Кстати, полигамия в постсоветских мусульманских республиках на законодательном уровне запрещена.

С другой стороны, большинство мусульман не то чтобы осуждают полигамию, но к ней не предрасположены. Почему? Потому что как ни крути это, во-первых, все-таки пережиток, а во-вторых, удовольствие обходится дорого и финансово, и физически. Ибо сказано в Коране, что муж обязан содержать всех своих жен в равных условиях и уделять им равное время (понятно, о чем речь). Вопрос в том, что когда исламской традиции придерживаются рядовые граждане, то полигамия носит приватный, негромкий характер, и отношение к ней у немусульманской части общества достаточно спокойное. Ну, дескать, живет в открытую мой сосед по поселку Азиз с двумя симпатяшками (одна постарше, другая  помоложе), и молодец. Вон другой мой сосед, Сережа, который не мусульманин, живет сразу с тремя и всех их прячет друг от друга... Кто из них лучше?» Между прочим, по последнему социологическому опросу, 22% россиян относятся к многоженству положительно. Среди этих процентов есть Владимир Жириновский, что в каком-то смысле балаганизирует полигамную проблему.

Европейский совет по фетвам считает, что причина, по которой ислам разрешает брать в жены сразу несколько женщин, состоит в том, что он  «реалистичная религия», которая «не опирается на идеалистические представления, привносящие в повседневную жизнь существенные проблемы». Тонкая и вместе с тем точная экспликация. В самом деле, если обе стороны согласны, если совершен соответствующий обряд и подписан соответствующий договор, зачем бегать на сторону…

Не стану никого обременять ссылками на Коран и хадисы, где говорится, почему можно брать четыре, но не более жен, не буду приводить пример браков пророка Мухаммеда. Кому интересно, откройте четвертую суру Корана «Женщины» и прочтите хотя бы ее аяты – третий и 129-й. Коран вообще полезно перелистать хотя бы ради собственного самообразования. Но, повторяю, в нашем контексте главное – обязательная добровольность всех сторон полигамного союза.

«Вот нашелся еще один поборник исламского радикализма, да еще с хохляндской фамилией», – поморщится иной читатель (скорее всего большинство). Но не будем торопиться. Выше я говорил о рядовых гражданах, которые своими двумя женщинами не бросают вызов нашему государству (между прочим, поликонфессиональному), а живут в «своем монастыре по своему уставу», никого не обижая.

Но вот когда многоженство публично поощряют политики, тут действительно можно задуматься. Политики, чиновники – люди государственные, и они должны прежде всего блюсти законы государства российского. Поэтому когда шеф администрации главы Чечни Магомед Даудов предлагает легализовать многоженство, он должен делать это как частное лицо. Ушел в отставку и борись за него. Между прочим, сам он это понимает: «Я депутатом теперь не сижу, но хорошо бы, если бы многоженство легализовали».

Его начальник Рамзан Кадыров всегда говорил, что он тоже «очень даже за». Конечно, такие слова не должны быть присущи главе субъекта Федерации. Но тут вспоминается, что за многоженство ратовал первый президент Ингушетии, советский генерал Руслан Аушев, да и нынешний глава республики ничего против него не имеет. А что касается Кадырова, тут согласимся, что он, понимая двусмысленность ситуации, замечает, что его поддержка многоженства – личная позиция как мусульманина. «У меня, – говорит он, – есть уважаемая жена, мать моих детей». В 2009 году в Общественной палате намеревались провести общественные слушания в связи с инициативой Кадырова узаконить многоженство. Однако до исполнения этого намерения дело не дошло.

Почему?

Скорее всего потому, что для Кремля и лично президента Путина разговоры о полигамии вторичны по сравнению с лояльностью ему Кадырова, впрочем, как и остальных кавказских политиков. Очевидно, в федеральном Центре рассуждают по принципу «чем бы дитя ни тешилось». И в самом деле, разве многоженство может чем-то помешать внутренней и внешней политике? Какая разница, сколько жен у политика, если он безоговорочно поддерживает московский курс на украинском направлении.

Читаю в Интернете у именующего себя Шамилом: «Что бы принять многоженства в тюркоязычных республиках России нужно из-под русни выйти. Русня мешает, не русским народам, не дает развиватся, принять свои законы…» (орфография сохранена). Нет, шалишь, дорогой Шамил, чтобы принять многоженство, можно из России и не выходить. Можно жить по шариату вполне открыто и легально, комбинируя его с российским законодательством, которое, заметим, вообще не шибко соблюдается что в Москве, что на том же Кавказе. В конце концов одна из причин популярности шариата – неэффективность светских федеральных законов.

Конечно, тут главное не переборщить. А то вон в 2014 году адвокат Дагир Хасавов утверждал, что в России попытка помешать выполнению решений шариатского суда приведет к тому, что «Москву зальют кровью». Сильно было сказано, хотя и непонятно. Он же добавил, что мусульманам чужда многоступенчатая судебная система. Впрочем, потом Хасавову пришлось оправдываться и его эпатаж продолжения не получил. Самобытно высказался на днях глава Международной Исламской миссии Шафиг Пшихачев, по мнению которого введение в России многоженства неизбежно. «Это та реальность, которая на нас надвигается».

Что делать с этой реальностью, никто не знает, и единственного верного ответа на этот счет нет. Осторожничает, и правильно делает, даже победительница «Тангейзера» воинственная РПЦ. Протоиерей Всеволод Чаплин в связи с полигамией замечает, что «в Российской империи у исламских народов существовали и многоженство, и мусульманские суды, что отличало их от православных. Эти отличия налицо, а как к ним относиться… – это серьезный вопрос как для законодателей, так и для всего общества».

На проблему полигамии можно посмотреть и шире. Речь-то идет о праве личного выбора человека: с кем, как и в соответствии с какими традициями ему жить. Ясно одно: «стричь под одну гребенку» невозможно.

И тут невольно возникает вопрос об однополых браках, не приемлемых с точки зрения  исламской и православной морали. Но для православных моралистов аморален и мусульманский полигамный брак.

Есть ли выход? В общем, да! Соблюдать федеральные законы, и точка. Но это чисто формальное решение. В России проживают люди с разной религией и трудно совместимыми традициями. И запретами дело не решить.