Пестрая лента жанров

Для каждого из своих поклонников Сергей Юрский нашел добрые слова.
Фото автора

Талантливый человек талантлив во всем. Фраза избитая, но именно она приходит на ум, когда у замечательного актера появляется новая книга. Конечно, при упоминании Сергея Юрского большинству россиян вспоминается кино. Неподражаемый Бендер, хитроумный дядя Митя из фильма «Любовь и голуби», мэтр Роше из «Ищите женщину»... . Кстати, одну из последних ролей Юрский сыграл в новой стихотворной комедии Юрия Мамина «Не думай про белых обезьян».

Однако более узкому кругу театралов Юрский близок как актер и режиссер театра, а точнее – как актер-чтец, создавший уникальный театр одного актера, читавшего со сцены классику и современных авторов. К 70-м годам относятся первые писательские опыты. Тогда повесть Юрского «Чернов/Chernov» стала основой его режиссерского дебюта в кино. Потом появились произведения «Содержимое ящика», «Игра в жизнь».

На презентацию новой книги Юрского собралась буквально толпа почитателей его таланта. Мэтр запаздывал. По слухам – пил чай. Мелькнула мысль о снобизме, но бесследно растворилась, когда Юрский явился из-за стеллажей. Поразила его открытость, душевность, внимание. Он был крайне удивлен количеству гостей и спрашивал: «Откуда вы все про это узнали?» «Из районной газеты», – крикнул активист. «Слава богу, по крайней мере вы не потратили на это денег!»

Задумка книги появилась у Юрского в момент публикации нескольких вещей разных жанров в журнале «Знамя». Замечание об эклектике актер парировал фразой: «Все включено!» Она и стала объединяющим принципом книги, в которой три повести, одна из которых – «Врата» – о загробной жизни, три рассказа, три эссе (одно о Михаиле Зощенко), три зигзага (новый жанр Юрского) и три стихотворных посвящения, таинственно озаглавленных инициалами.

Подобно Гафту, написавшему поэму о приснившемся ему Сталине, Юрский также размышляет о личности отца народов. Правда, в прозе. Еще вспоминает вечную тему человека, не умеющего жить в унисон со временем. Особое внимание стоит обратить на иллюстрации-заставки, тоже принадлежащие перу Юрского, – вот еще грань таланта. Абстрактные рисунки в духе иероглифов появились в часы досуга во время поездки актера в зимнюю Японию.

Публика в разговор включилась не сразу. Издатели торопили: «Мы ждем от вас вопросов». Сам актер замечал: «А я – не жду. Нет вопросов – зачем себя мучить!» Тем не менее «корреспонденты» появились. Спросили о любимом поэте. Безусловно, Пушкин. Юрский даже устроил минуту молчания по случаю 172-й годовщины смерти поэта, случившейся как раз 10 февраля. Кроме Пушкина – Иосиф Бродский, Дмитрий Быков, Олег Чухонцев, Евгений Рейн.

По поводу любимой роли Юрский заметил, что он – человек честный – не хочет обижать свои воплощения. Когда поинтересовались, что потрясло из последних спектаклей, сослался на искушенность, но потом все-таки припомнил премьеру на Новой сцене МХТ им. Чехова – спектакль «Дыхание жизни» Дэвида Хэйра.

В финале по просьбе гостей Юрский прочитал стихи – Иосифа Бродского «Январь в Крыму» и собственное. А потом была затяжная автограф-сессия: конвейер ни много ни мало из 40 человек. И несмотря на утомительную череду, для каждого, в особенности для дам, автор нашел приветственные слова, улыбки, галантные поклоны. И делал он это не по долгу чести, а из интереса к жизни, которая, как заметил Оскар Рабин, и есть самый увлекательный театр.