Сергей Сокут Вчерашнее заявление президента России Владимира Путина о том, что "в связи с растущей угрозой международного терроризма Генштабу будут даны указания по внесению изменений в планы применения Вооруженных сил", коренным образом изменяет основные задачи Российской армии. Отныне она, возможно, приобретает внутреннюю, полицейскую функцию. Отметим, что новая задача поставлена перед армией в первом после теракта программном заявлении президента.
Причем речь не может идти о том, что в операции "Норд-Ост-2" для штурма захваченного террористами объекта вместо группы "А" будут использованы армейские подразделения. В армии профессиональных антитеррористических формирований сегодня просто нет. Их вооружение и тактические приемы не предполагают штурм зданий с заложниками и террористами. Единственное, что они могут сделать в любой момент, - это уничтожить их всех вместе артиллерийским или авиационным ударом.
Армии уготовано в борьбе с террористами другое место.
Понятно, что под понятием "международный терроризм" президент имеет в виду в первую очередь чеченских боевиков, и именно на этот вызов должны ответить Вооруженные силы. Очевидно, что захват заложников более не будет основным способом оказания политического давления на Кремль со стороны экстремистов. Скорее всего они пойдут по пути палестинских радикалов, использующих террор как инструмент запугивания всего населения страны. Выполняя поручение президента, отечественные силовики, вдохновленные примером израильских коллег, будут отвечать на это масштабными военными акциями в Чечне, не особо разбираясь, кто же конкретно причастен к терактам.
Ставя новую задачу перед Вооруженными силами, президент фактически признает неспособность специальных и правоохранительных органов предотвращать теракты, подобные совершенному в Москве. Глава государства решил именно в военной среде найти новые, в данном случае военные, возможности для подавления любого вооруженного сопротивления власти. Таким образом, роль Вооруженных сил в политической жизни страны и одновременно концепция их строительства меняются.
При этом в ВС, особенно в Генштабе, существует влиятельная группировка, стремящаяся расширить полномочия армии в борьбе с "врагом внутренним". Военные на концептуальном уровне уже проработали соответствующие предложения по изменению законодательства. Предлагается, например, дополнить Конституцию РФ положением о том, что для ответа на внутренние угрозы предусматривается неограниченное применение всех силовых структур, включая и ВС.
Пожелания военных уже претворяются в жизнь. Так, бывший глава МВД, а ныне депутат Госдумы Анатолий Куликов, заявил о необходимости наделения ВС России частью задач, прав и обязанностей, которые изложены в законе о внутренних войсках МВД. Он также отметил, что Госдума рассматривает вопрос о внесении изменений в закон о борьбе с терроризмом, расширяющий задачи и функции ВС. Впрочем, фактически армия уже много лет применяется для борьбы с терроризмом. Вот только больших успехов на этом пути она пока не достигла.
Вряд ли окажется успешным и привлечение армии для охраны правопорядка и борьбы с уголовными элементами, к которым, по существу, принадлежит значительная часть террористов. В начале 1990-х годов ВС уже пытались привлечь к решению внутриполитических задач, и тогда они "оказанного доверия" не оправдали. Кроме того, включение Вооруженных сил в систему полицейских органов вряд ли будет с восторгом встречено в нижних армейских эшелонах, более озабоченных проблемами выживания, чем выполнением политических установок власти.
Дарья Гармоненко 