Владимир Покровский
Евгений Велихов, Владимир Путин и Михаил Ковальчук стали ключевыми фигурами в реформе научной сферы в России.
Фото Александра Шалгина (НГ-фото)
Как известно, в середине января премьер-министр России Владимир Путин провел у себя в Ново-Огарево в некотором смысле историческое совещание, имеющее отношение к будущему российской науки. Разговор шел о знаменитом Курчатовском институте, точнее, о том, как на его базе проходит процесс создания первого в России национального исследовательского центра. Почти никто, правда, не заметил, что это совещание историческое – ну кроме разве тех, кто в этом процессе кровно заинтересован.
Путин на том совещании еще раз подчеркнул важность предпринимаемой инициативы, подтвердил, что новый научный центр будет непосредственно подчинен правительству РФ и соответственно будет финансироваться напрямую из федерального бюджета. Сказал также о том, что Курчатовский институт станет площадкой, на которой будут отрабатываться все аспекты формирования национальных исследовательских центров, каковых планируется создать в количестве 5–7 штук. Если бюджет этих центров будет примерно таким же, как и Курчатовского института, то это уже перекроет все финансирование Российской академии наук.
Сейчас же на развитие этой площадки правительство выделяет дополнительно 10 млрд. руб. на три года. Это добавка к тем 2,5 млрд. руб., которые уже предусмотрены бюджетом для Курчатовского института на 2010 год. Причем подчеркнуто было, что деньги эти выделяются не абы на что, а на вполне конкретные программы, за которые будет спрошено. То есть вот вам задачи, вот вам деньги, а не хватит – так и добавим. Но вы уж, пожалуйста, исполняйте и по исполнении доложите.
Задачи, поставленные перед Курчатовским институтом, поражают масштабом. Михаил Ковальчук, директор института, назвал их «меганаукой», то есть наукой на больших и соответственно очень дорогостоящих установках.
Все это дело выглядит очень разумно и обнадеживающе. Фактически на базе Курчатовского института создается новая академия наук, или – госнаука-2. Старая, пока еще существующая, для подобных упражнений не предусмотрена. И структура у нее не такая, чтобы взять ее так сразу и вписать в вертикаль власти, чтоб было кому приказать и с кого стребовать, и эффективность, прямо скажем, неважная, да и реформированию она поддается слабо – почти 20 лет ее реформировали, реформировали, а она все такая же. В то время как меганаука, еще только-только зарождающаяся, уже начинает приносить плоды.
В декабре прошлого года, например, курчатовцы объявили о полной расшифровке генома русского человека. Им удалось осуществить эту операцию всего за полгода, причем потратили они на это намного меньше денег, чем западные коллеги, – в основном за счет применения нанотехнологий для чтения генетической информации. Правда, генетики, не занятые в проекте, называют это достижение «сущим бредом» и неолысенковщиной. По их словам, национальные особенности генома вообще невозможно отследить, поскольку они полностью перекрываются его индивидуальными особенностями┘ Но чего только не наговорят от зависти злые языки.
Академики не в панике – они в шоке. Во всяком случае, те, с которыми корреспонденту «НГ» довелось пообщаться. Фамилии собеседников автор данной статьи сообщить не может, и не только потому, что они просили об анонимности. Дело в том, что сразу после недавней публикации «НГ» о Курчатовском институте и присоединении к нему трех других (см. «НГ» от 28.10.09) один очень уважаемый ученый был уволен – утверждают, что за цитату в статье, причем цитату, которая представляется нам вполне невинной и нейтральной. Тут трижды подумаешь, прежде чем кого-то цитировать.
Так вот, по общему мнению собеседников «НГ», ситуация бедственная. Сводится это мнение к тому, что российская наука в агонии и дело даже не в том, что академию уничтожают, создавая параллельную ей госструктуру. Дело, по их мнению, в том, что наука России не нужна, что если в Советском Союзе она требовалась хотя бы для оборонки, то теперь и эта нужда отпала, что пришло время новых лысенок, много обещающих и много берущих под свои исследования.
Трудно судить, насколько эти слова истинны. Будем надеяться, что все не так ужасно – деньги, и немалые, все-таки выделяются под действующие институты и под действующие программы. В частности, на завершение строительства исследовательского нейтронного реактора ПИК в Петербургском институте ядерной физики, который строят начиная с 1978 года, а он по своим параметрам до сих пор превосходит все существующие в мире аналоги┘
К тому же возможны разные варианты. Например, вариант 1991 года. Тогда тоже, если читатель помнит, создавалась академия, параллельная АН СССР – Российская академия наук. Было по этому поводу много шума, много возмущений. Однако академия была создана, набрали туда народ, и уже на самом излете существования СССР ее слили с АН СССР, назвав Российской академией наук, а во главе ее поставили организатора РАН Юрия Осипова. А поскольку история имеет особенность повторяться, то мы не можем такой вариант исключить и в будущем.
