Александра Самарина
Законопроект ведомства Александра Коновалова разработан, как заявлено на сайте правительства, «во исполнение поручений президента от 12 ноября 2012 г. и правительства от 1 декабря 2012 г.». Инициатива направлена ни больше ни меньше на «нейтрализацию угроз национальной безопасности, связанных с деструктивной деятельностью религиозных организаций на территории РФ – путем усиления уголовной ответственности за преступления, предусмотренные статьями 280, 282, 282 ч. 1 и 282 ч. 2 УК РФ». Документ предлагает увеличить штрафные санкции практически по всем составам вышеуказанных статей УК РФ. В частности, «увеличиваются сроки лишения свободы за публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности; за публичное или с использованием средств массовой информации возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства по половым, расовым, национальным, языковым, религиозным признакам, социальной принадлежности».
Увеличиваются сроки лишения свободы «за организацию и участие в экстремистском сообществе, в том числе с использованием своего служебного положения, а также за организацию и участие в деятельности общественного или религиозного объединения либо иной организации, в отношении которых судом принято вступившее в законную силу решение о ликвидации или запрете деятельности в связи с осуществлением экстремистской деятельности». Увеличивается и продолжительность срока принудительных работ, назначаемых судом «за публичное или с использованием средств массовой информации возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства по половым, расовым, национальным, языковым, религиозным признакам, социальной принадлежности, участие в деятельности экстремистских сообществ и организаций и за организацию деятельности экстремистской организации».
Разработчики законопроекта коснулись самой болезненной проблемы современной России – роста преступности на почве неконтролируемой миграции. Насколько она неконтролируема, говорят 17 тыс. протоколов о нарушении миграционного законодательства, составленных столичной полицией с января по май этого года. Что в 7,5 раза больше, чем в прошлом году, заявил на днях начальник Управления охраны общественного порядка ГУ МВД России по Москве Вячеслав Козлов. «Сотрудниками полиции за 4 месяца текущего года выявлено более 10 тысяч преступлений, совершенных не жителями Москвы, что составляет 50,2% от числа всех расследованных преступлений», – сообщают в пресс-службе ГУ МВД Москвы. Из этого числа 3920 преступлений совершены жителями ближнего зарубежья.
Еще два года назад нынешний глава МВД Владимир Колокольцев, в бытность руководителем столичной полиции, ратовал за создание в Москве специального подразделения для борьбы с этнической преступностью. Его аргументы не устарели и сегодня: «Основными причинами, влияющими на раскрытие преступлений, связанных с иностранными гражданами, являются усиление внешней и внутренней миграции (границы РФ ежегодно пересекают около 20 млн. человек, однако официально контролируется пребывание лишь 1,5–2 млн. иностранцев); закрытость иностранных диаспор, этнических групп; латентность преступности».
Тяжесть нерешенной проблемы признал недавно и глава Федеральной миграционной службы Константин Ромодановский, ранее неоднократно заявлявший, что мигранты составляют лишь незначительную часть преступников. По данным статистики, половину тяжких преступлений в городах совершают выходцы из Средней Азии и Северного Кавказа.
Результат государственного непротивления злу: по данным Левада-Центра, две трети россиян требуют сократить приток мигрантов в страну. Именно с трудовыми мигрантами они связывают рост криминальной напряженности. И число таких граждан растет: еще 17 лет назад так думал каждый второй респондент. Как на дрожжах растет (и не может не расти!) сочувствие к радикальным националистам. «Значительная часть уроженцев Северного Кавказа, особенно молодежи, – отмечается в докладе Института национальной стратегии, – чувствует презрение и превосходство по отношению к России. Исходя из привитой им в последние годы идеологии, они считают, что принадлежат к «более древним, более благородным» и т.п. этносам и исповедуют наиболее «великую и правильную» религию. Россия же в их понимании является страной, принесшей их предкам и им самим много бед и обязанной сейчас за это расплачиваться».
«НГ» попыталась выяснить в Минюсте – каким образом помогут поправки бороться именно с религиозным эктремизмом, а не с оппонентами власти? В ведомстве Александра Коновалова к вечеру ответили, что запрос газеты находится «на рассмотрении». Между тем в МВД довольны поправками Минюста. Там «НГ» рассказали, что теперь усилится ответственность вдохновителей за совершаемые на этнической почве преступления: «Допустим, человек призывает к совершению насилия в отношении какой-либо группы лиц. Например, мусульмане выступают против христиан. Эти призывы подняли людей, те совершили убийство, они понесли наказание – вплоть до пожизненного заключения. А лицо, которое произносило эти призывы, по ч. 1 ст. 282 приговаривается всего лишь к штрафу или к исправительным работам на несколько часов. Это нелепость, и в нынешних ужесточающих статью поправках есть смысл». Подстрекатели уходят от ответственности, утверждает собеседник «НГ», поскольку «публичные призывы к осуществлению экстремистской, террористической деятельности не являются у нас тяжким преступлением». В то же время в МВД признают, что гораздо важнее ужесточений УК неукоснительное соблюдение закона в отношении этнической преступности, замешанной на религиозном экстремизме.
Президент Института национальной стратегии Михаил Ремизов уверен: поправки Минюста – мертвому припарки: «Если говорить о радикальном исламизме, то проблема не столько в призывах и разжигании розни, сколько в создании преступных сообществ, имеющих целью свержение основ конституционного строя. Причем, как правило, насильственное». Однако эти составы уже прописаны в других статьях УК, напоминает эксперт: «А статьи 280 и 282, к сожалению, зачастую применяются для наказания за слова, а не за дела. Этот крен в сторону борьбы со словесным радикализмом зачастую приводит к ошибочной оценке реально существующих угроз. Которые исходят от организованных сил, нацеленных на деструктивные действия, включая связи с террором или оправдание террора».
Чем заняты российские правоохранители, перед которыми стоят столь важные задачи, затрагивающие интересы всех россиян? Заняты они подбором доказательств в деле «Кировлеса». Спрашивается: что больше волнует рядового россиянина – этническая преступность или возможные потери бюджета Кировской области от деятельности маленькой лесной компании? Изнасилованные иностранцами девчонки или «преступления» фигурантов «болотного дела»? Ответ предсказуем.
Российские власти, сетует Михаил Ремизов, идут по наиболее простому пути: «Они уже привыкли за последние годы бороться с «разжиганием» по этим статьям с Навальным и «болотниками». Это проще, чем бороться с организованной преступностью, в том числе на этнической и религиозной идеологической основе». Ужесточение статей 280 и 282 – дело бессмысленное, уверен собеседник «НГ», поскольку они не адаптированы для противостояния религиозному экстремизму: «Как правило, те, кто готовил нашумевшие теракты и взрывы, ни к чему не призывали, ничего не разжигали словесно. Они организуются и делают свое дело. И это другие статьи и другие составы. А в число «разжигающих» могут попасть – вольно или невольно – те, кто это обсуждают».
По мнению Ремизова, выход из положения – в понятных мерах государственного регулирования: «Необходимо последовательно применять к ваххабистской среде самый широкий диапазон средств борьбы с организованной преступностью, включая оперативную, разведывательную деятельность, корректировку законодательства, развитие профильных оргструктур и т.д. Нужно также активизировать контрпропаганду против террористического и криптотеррористического сектантства. И, разумеется, ограничить миграционные потоки (в особенности из Центральной Азии), которые уже сегодня являются ощутимым фактором нарастания этнорелигиозной напряженности в регионах Поволжья и России в целом».
Профессор кафедры конституционного права Высшей школы экономики, член Совета по правам человека при президенте Илья Шаблинский уверен, что ужесточение статей УК никакого значения для исправления ситуации иметь не будет: «Люди, которые идут на радикальные акции, очень мало интересуются содержанием Уголовного кодекса. Многие из них выступают в роли самоубийц, какое им дело до кодекса? На территории России эти нормы могут быть использованы против любых оппонентов нынешней власти. Скорее всего статьи УК будут использованы против тех, кто публикует в Сети политические призывы».
При этом следует развеять миф об отсутствии у россиян толерантности в отношении приезжих. Люди недовольны не конкретными Равшанами, Джамшутами и Ашотами. Именно потребность людей в самозащите и питает многие националистические объединения.
Приходится признать: статьи антиэкстремисткого законодательства избыточны – и в то же время недостаточны. В зависимости от их применения.
Хотелось бы, чтобы правоохранительные органы сместили прицел, прежде чем нажимать на гашетку.
Дарья Гармоненко 
