Минюст поправил Конституцию

Министр юстиции Александр Коновалов предложил упорядочить законотворческий процесс. Фото РИА Новости

Минюст выступил с предложением принять закон о нормативных правовых актах. Среди прочего в нем решается в целом и проблема соотношения международных и внутренних норм: первые почти всегда будут действовать не напрямую, а через поправки в российские законы. Это, по сути, новое прочтение Конституции.

Ведомство Александра Коновалова уже выставило этот более чем 50-страничный документ на официальный интернет-портал для экспертного обсуждения. В нем предлагается прописать и правила законодательных процедур, и юридическую иерархию федеральных, региональных и муниципальных документов. «Данный федеральный закон будет иметь важное значение для правовой системы РФ, обеспечит ее целостность и органичность, будет способствовать усилению правовой позиции государства и обеспечению стратегических национальных интересов», – говорится в пояснительной записке.

В ней не сказано ни слова, по чьему поручению подготовлен концептуальный законопроект. Напомним, что парламентская оппозиция еще со второй половины 90-х годов настаивала на необходимости так называемого закона о принятии законов. В конце прошлого века с этой инициативой выступил и сам президент Борис Ельцин.  Когда к власти пришел президент Владимир Путин, все разговоры о принятии такого закона полностью прекратились. Исполнительной власти был невыгоден устанавливаемый законом четкий порядок законотворческого процесса в стране.

В последний раз ГД подняла голос по этому поводу в 2013 году, когда в преддверии 20-летия Конституции парламентарии носились с идеей повышения своего авторитета. Тогда уже и Путин свое согласие на такой закон вроде дал, и профильный думский комитет какие-то его редакции рассматривал, но в конце концов дело ни к чему не пришло. И вот теперь Минюст объявил, что «с увеличением общего массива источников права обостряется проблема качества нормативных правовых актов и юридической культуры их подготовки и принятия, соотношения актов между собой и их эффективного применения». А в законодательстве России, мол, «отсутствует легальное понятие нормативных правовых актов, не регламентирован порядок подготовки, оформления и принятия многих из них».

Нынешний законопроект Минюста выглядит как небольшой научный трактат. Там объяснено, что такое нормативный акт, какими они бывают – и с точки зрения уровня власти, и по их значимости. Четко прописана и иерархия всего массива законодательства страны. Многие пункты этого документа вообще представляют собой или целиком скопированные, или слегка переписанные, или немного расширенные нормы действующей Конституции. Например, Госдуму и Совет Федерации все-таки принуждают к тому, чтобы каждая из палат выставляла собственные законодательные инициативы на общественное и экспертное обсуждения – в том числе и антикоррупционное. Напомним, что сейчас это должны делать все ведомства исполнительной власти, а вот для парламента почему-то сделано исключение – видимо, исходя из того, что народные избранники всяко с этим народом посоветуются.

А вот уже как-то несколько шире Конституции выглядит раздел законопроекта, где прописан порядок толкования нормативных актов. Из текста выходит, что это могут делать не только Конституционный и Верховный суды, но и любой орган и даже должностное лицо, принявшие тот или иной документ в сфере своих полномочий. Любопытно, что если подавляющей части правовых актов запрещено иметь обратную силу, то вот толкованиям текстов это разрешено. Есть, правда, оговорка, что разъяснение того или иного решения не должно менять его сути. Но понятно, что возможен весьма гибкий подход. И нельзя исключить, что если, скажем, некий закон по каким-то причинам окажется неэффективным, то можно будет задним числом истолковать его по-другому.

Однако главный отход от конституционных норм Минюст предпринял в тонкой сфере соотношения норм международного и внутреннего права. Сейчас в Конституции все написано вроде бы четко: общепризнанные нормы и принципы первого, а также международные договоры РФ являются «составной частью ее правовой системы». Написано также, что если какой-то договор противоречит российскому закону, то не применяется именно последний. Минюст предлагает иную схему: править внутреннее законодательство для имплементации международных норм. Это предполагается делать, например, в том случае, если «предметом международных правовых актов являются вопросы, относящиеся к сфере правового регулирования, но не урегулированные нормативными правовыми актами РФ, либо нормативные правовые акты РФ противоречат указанным международным правовым актам».

Два других варианта, когда законодатели вынуждены будут приниматься за работу по гармонизации конфликтующих норм, – это прямое указание в договоре на необходимость поправок в действующие законы РФ или написания новых. Понятно, что по ходу дела международные стандарты или обязанности можно будет несколько адаптировать к текущим российским реалиям. Конкретный пример – это, скажем, нынешний закон о митингах, вроде бы утверждающий для граждан заявительный принцип их организации.