Андрей Ваганов - Андрей Александрович, не так давно на собрании, посвященном 10-летнему юбилею Российского фонда технологического развития, вы заявили: "Наша задача - изменение масштаба деятельности; пора переходить от моделей к проектам в масштабе страны". Можете вы назвать сейчас такие проекты?
- Я хотел бы начать издалека. Это только разговоры - дайте нам больше денег, и мы решим все проблемы инновационного развития. Дело в том, что проблема, как истратить много денег, не проще проблемы найти эти деньги. Одним из конкурентных преимуществ Советского Союза было то, что мы умели реализовывать большие проекты, или, другими словами, мы умели тратить много денег. Это на самом деле - определенное достоинство. Была масштабность. Не зря возникла шутка: в СССР - все самое большое. Но это умение реализовывать масштабные проекты было, повторяю, определенным конкурентным преимуществом. Европа, скажем, менее склонна к таким глобальным проектам, хотя сегодня их "мелкие" проекты более крупные, чем наши "глобальные".
Эта готовность - не только масштабно тратить, но и масштабно зарабатывать деньги, к сожалению, сегодня не очень развита в России. Но за минувший год, я считаю, произошли определенные изменения в масштабах, в подходах к тому сектору, о котором я говорю, - сектору инновационной экономики.
- Можно привести конкретные примеры?
- Прежде всего это так называемые важнейшие инновационные проекты государственного значения. Для реализации всех этих проектов отобрано несколько организаций, которым в течение последующих двух лет будет открыто финансирование в сумме около 200 миллионов долларов. У нас таких денег ни давать, ни брать не привыкли. До сих пор по различным грантам и конкурсам деньги на инновационные проекты получали в размере порядка миллионов рублей. Мы уже провели первый конкурс на право заключения государственных контрактов на выполнение этих проектов в 2003-2006 годах. Сейчас отобрано шесть проектов.
Один из них связан с новыми углеродными огнезащитными материалами. Другой - проект по нанотехнологиям: "Разработка и освоение производства приборов и оборудования для нанотехнологий". Мы ожидаем, что объем продаж в результате реализации проекта составит примерно 2,3 миллиарда рублей в год начиная с 2006 года. Проект был представлен компанией из Зеленограда "НТ-МДТ".
Есть и такой проект: создание технологии производства нового картона┘ Нас за этот проект, что называется, "прикладывали" со всех сторон: какие, мол, это инновации, какие это высокие технологии?! А между прочим в России емкость этого рынка оценивается в 400 миллионов долларов в год. Пока это в основном импортный картон. Академик Николай Павлович Лаверов, член экспертной комиссии, которая отбирала эти проекты, подчеркивает: больше половины стоимости современного алюминиевого производства приходится на упаковочные материалы. Сегодня вообще век упаковки. Это новая индустрия. Если мы возьмем 10-20 процентов этого рынка в России, это и означает, что мы реализовали проект масштабов страны.
Еще один не участвующий в конкурсе инновационный проект - техника, связанная с оптоэлектроникой, конкретно - с пожарными датчиками. Небольшая фирма, которая правильно развивалась и, используя дефолт 1998 года, взяла около 40 процентов рынка страны по этому оборудованию. Это не бог весть какие деньги - несколько миллионов долларов, но это существенный сегмент рынка, который будет расширяться. И теперь этот сегмент наш. Именно это я и имею в виду, когда говорю, что мы должны реализовывать проекты, сравнимые с масштабами страны: мы должны брать в свои руки какие-то существенные сегменты рынка.
Другая сторона этой проблемы связана с формированием новых рынков...
- Кстати, выступая недавно на круглом столе, посвященном проблемам венчурного финансирования, вы подчеркнули, что нам нужно думать не о сегодняшних рынках, а о завтрашних и послезавтрашних. Поясните, пожалуйста, что вы имели в виду? Какие это могут быть рынки?
- Добиться перехода к инновационной экономике можно только при одном существенном условии: на начальном этапе правильно определить и встроиться в новые, быстро развивающиеся рынки. Я считаю, что это прежде всего рынки, связанные с различными технологиями безопасности. Безопасности в широком смысле слова.
По большому счету все эти рынки можно отнести к двум секторам.
Первый связан с повышением качества жизни. И он много чего включает в себя: и безопасность людей, качество еды, лекарств, качество жилья (проблема ЖКХ!). Это очень интересный и перспективный рынок. Там деньги есть уже сегодня и деньги эти будут нарастать.
Раньше мы обеспечивали безопасность, делая атомное оружие. Логика была проста: мы должны его иметь и желательно чтобы никто больше его не имел - тогда мы живем максимально безопасно. Безопасность как бы шла от безопасности страны к безопасности отдельной личности. А сегодня безопасность определяется безопасностью каждого конкретного человека. Борьба с терроризмом - это в значительной степени борьба за личную безопасность. Это означает, что технологии безопасности из конфронтационных перешли в категорию объединяющих людей, страны и нации. В этом плане Россия имеет достаточно серьезные конкурентные преимущества. В США, например, психологически не были готовы к тому, что им предстоит жить в небезопасной стране. Появляется "вашингтонский снайпер" - и вся страна боится выходить на улицу. Вы можете представить себе такое в России? Единственная страна в мире, которая может нам составить конкуренцию в этом секторе, - Израиль.
Второй сектор, очевидно, связан с иным подходом к ресурсам. Нам необходимо так распорядиться своим сырьем - и возобновляемым, и невозобновляемым, - чтобы еще до продажи в эти ресурсы была включена достаточно высокая степень добавленной стоимости.
Вот это два главных рынка, может быть, для всего мира.
Инновационный сектор экономики развивается. Но развивается он в значительной степени рядом с той промышленностью, которая до этого была. Требуется время. Я считаю, что отсутствие внедрения инноваций связано не только с безденежьем, но и с тем, что только сейчас начинают возникать российские предприятия, которые готовы делать инновационную продукцию. Не использовать, а делать. Но я не считаю, что ситуация безнадежная и совсем мрачная. Она меняется в лучшую сторону, может быть, даже будучи не полностью описана статистикой.
- То есть вы считаете, что никакой "инновационной апатии" в стране нет? При том что в 1999 году расходы в России на НИОКР (43,3 миллиарда рублей, или примерно 1,6-1,7 миллиарда долларов) были ниже, чем у четырех десятков ведущих компаний мира. По этому показателю наша страна уступает 15 американским фирмам и компаниям.
- Во-первых, у нас есть огромная собственность, которая еще не полностью морально устарела. Некий виртуальный потенциал вообще медленно размывается.
В России достаточно большое количество людей, у которых настрой на инновационное, спекулятивное в некотором смысле мышление - придумать что-то новое. Вот мы выясняли, например, почему "Росавиакосмос" финансируется через фонды НИОКР. Представители этого ведомства говорят, что наши пилотируемые космические полеты не поставлены на поток, каждое изделие уникально. Хотя кораблей несколько десятков - все они отличаются друг от друга. И ладно бы еще только в космической отрасли. Но у нас даже автомобили - все отличаются друг от друга. И это не потому, что люди разгильдяи, а потому, что российскому человеку свойственно: он видит, что что-то можно сделать лучше, и делает, и не понимает, что не надо делать, как лучше, надо, как положено. Он все равно каждый раз будет что-то придумывать и доделывать. Это инновации тоже┘
- Ваша задача, насколько я понимаю, эту природную склонность российского человека - улучшать до бесконечности - канализировать в нужном направлении?
- Да. Но это канализируется не всегда просто.
- Ежегодный оборот на рынке новых технологий и наукоемкой продукции в несколько раз превышает оборот на рынке сырья, включая нефть. Речь идет почти о 2,8 триллиона долларов. Из этой суммы доля России составляет всего лишь 0,3% (США - 39%, Японии - 30%, ФРГ - 16%). Что конкретно сейчас необходимо предпринять (и что уже предпринято) для того, чтобы переломить такую ситуацию?
- Работа идет по трем направлениям.
Первое - нормативная база инновационной экономики. Формирование законодательной базы использования интеллектуальной собственности сейчас завершается. Принят патентный закон, закон о топологиях интегральных схем, о программах ЭВМ┘ Идеология всех этих законов проста: необходим баланс интересов всех участников инновационного процесса. Сейчас готовится постановление правительства об использовании интеллектуальной собственности за государственный счет. Наша позиция такова. Эта интеллектуальная собственность на бесплатной основе должна передаваться исполнителям с единственным условием: введение ее в экономику.
Второе. Создание инфраструктуры, в том числе ее информационной составляющей. Огромное количество проблем возникает из-за неразвитости коммуникаций. Это направление включает в себя и продолжение работ по созданию технопарков и инновационных центров. Я надеюсь, что скоро начнется создание особых экономических зон - то, о чем говорилось на последнем заседании Совета по науке и высоким технологиям при президенте РФ.
- Сейчас известно, сколько таких зон будет создано?
- Этот вопрос обсуждается. Скорее всего 5-6 внедренческих и столько же промышленных в разных регионах страны начиная с 2004 года.
Сейчас началось создание сети центров трансфера технологий - своеобразных интерфейсов между государственными организациями, между академическими организациями, между вузами и бизнесом. Их задача - обеспечить цивилизованную передачу интеллектуальной собственности в экономику. В этом году Минпромнауки на конкурсной основе будет создавать шесть первых таких центров.
Третье. Мы должны показать примеры успеха. Естественно, что высокотехнологичный бизнес более рискованный. Государство делит эти риски с частным бизнесом - так во всем мире. Конечно, при условии, что основной риск несет все равно бизнес. Создание системы, при которой была бы предъявлена реальная возможность зарабатывать деньги на инновациях в России, - это тоже ответственность государства. Через год я рассчитываю, что мы сможем показать, что капитализация этого сектора экономики выросла.
Дарья Гармоненко 