Премия без правил

Уважаемые товарищи потомки, наших дней изучая потемки и, в частности, перебирая пожелтевшие листки указов о присуждении Государственных и специальных президентских премий, непременно решат, что в начале ХХI века в России было два главных театра – МХАТ имени Чехова и «Сатирикон»: в прошлом году из рук президента премии получили руководители обоих театров Олег Табаков и Константин Райкин, в этом Госпремии удостоены актеры обоих театров – Денис Суханов, Григорий Сиятвинда и Андрей Смоляков (за роли в классическом и современном репертуаре), и отдельно – спектакль МХАТ имени Чехова «Пролетный гусь» по одноименному рассказу Виктора Астафьева (в представлении Школы-студии МХАТ имени Вл. И. Немировича-Данченко при МХАТе имени А.П. Чехова, опубликованном на официальном интернет-сайте Управления президента РФ по наградам, покойный писатель шел первым).

Современника же нынешних побед двух обозначенных театров подобные «странные сближения» и «совпадения» скорее располагают к размышлениям о том, где естественный долг «талантам помогать» переходит в нечто пусть близкое (так как речь – о талантах), но все-таки – противоположное тому: в то, что на Руси называлось «как не порадеть родному человечку». К примеру, среди отмеченных «списком» артистов, помимо уже названных Смолякова, Сиятвинды и Суханова, – актриса Саратовского академического ТЮЗа Е.В. Вовненко, выдвинутая Минкультом Саратовской области вместе с двумя другими актерами того же театра за роли в спектакле «Филумена Мартурано». До премии «дошла» она одна.

Не умаляя достоинств актрисы, не могу не заметить, что премьера спектакля прошла в тишине, то есть не сопровождалась ни разговорами в профессиональной среде, ни шумными гастролями. Кроме того, выдающихся провинциальных актеров в Москве знают и любят (Владимир Алексеев из Омска, Роза Хайруллина из Самары etc.).

Поневоле вспоминается, что из Саратова родом Олег Табаков, который заседает, в частности, в Комиссии по Госпремиям. Кому как не ему знать театральную ситуацию в родном городе?!

Но так можно дойти до того, что чуть ли не все «театральные» премии распределял он один: в разделе «Просветительская деятельность» премию получил Олег Ефремов (посмертно), а также ректор Школы-студии МХАТ Анатолий Смелянский, Инна Соловьева и Ирина Виноградская – за публикацию наследия основателей Художественного театра (в представлении было написано еще и за «многолетнее научное исследование», но, вероятно, боясь насмешек, эту формулировку по отношению к покойному худруку МХАТа решили не употреблять; у Олега Ефремова, слава богу, хватает и реальных прижизненных заслуг, он не нуждается в посмертных «приписках», а награждение Ефремова в данном контексте лишь внешне смотрится как почтительность, по сути же – кривая насмешка автора мемуаров, в которых Ефремов описан был сильно пьющим человеком, у которого не то что на исследования, на репетиции не всегда хватало сил).

Естественный вопрос: сколько раз можно выдвигать художника посмертно?

Но ведь так не бывает! Авторитет Табакова высок, как и авторитет Райкина, но зачем же ставить уважаемых мэтров в неловкое положение, подвергая сомнению объективность выбора?

В который уж раз приходится говорить об отсутствии критериев как о главной беде Госпремий. В былые годы и Ленинские, и Сталинские премии вручались как бы параллельно – одним «за верную службу», другим – «за искусство». В сознании зрителей и читателей одно безошибочно отделялось от другого, и «настоящих» лауреатов, тех, которые получали свои премии «за искусство», народ уважал и ценил.

В нынешнем списке – все кувырком. Рядом с несомненными художественными величинами – спектаклями Малого театра «Правда – хорошо, а счастье – лучше» и Александринского театра «Ревизор» – почти что «авансовые платежи» для молодых и, несомненно, одаренных Григория Сиятвинды и Дениса Суханова. Рядом с ними – Чулпан Хаматова, которую уже сегодня без преувеличения можно назвать выдающимся дарованием нашего театра. Евгений Миронов, к слову, в пору присуждения ему Госпремии также не был подающим надежды – эти надежды он успел уже оправдать. В данном случае несоответствие имен, данных через запятую, – разительное.

Для тех, кому многое дано и чьи главные свершения еще впереди, премия «Триумф», например, придумала замечательную форму – молодежные гранты (похожий «выход» нашли и учредители «Кумира»). Для тех, кто отдал служению искусству всю свою жизнь и чьи заслуги уже несомненны, – «Триумф» или «Кумир» «полновесный».

Осталось изучить чужой опыт и найти свой третий или четвертый путь. Мне он «ясен, как простая гамма». Для Государственной премии главным должно быть общественное звучание. Роман или спектакль, который говорит о животрепещущем и злободневном средствами искусства. В этом контексте награждение спектакля «Пролетный гусь» кажется наиболее точным попаданием (хотя посмертное выдвижение Астафьева кажется нам чрезвычайной бестактностью по отношению к памяти великого писателя). В нынешнем раскладе спектакль Марины Брусникиной правильнее было бы проводить по разделу просветительская деятельность. Ее замечательные спектакли-прочтения или даже спектакли-чтения замечательны в первую очередь простотой, с какой актеры, ничего особо не играя, тем более – не наигрывая, пытаются пробиться к самому художественному слову – Виктора Астафьева, или Людмилы Улицкой, или – как в последней премьере на Новой сцене МХАТа имени Чехова – Рубена Гонсалеса (последний опыт удачей как раз назвать нельзя).

Каждый раз Брусникина с молодыми актерами МХАТа имени Чехова находит нечто такое, что касается каждого, истории семьи и истории страны. Это вроде бы и не театр – в привычном распределении текста по ролям, но одновременно – и не просто, и не только театр, а нечто сродни служению, иногда – молитве, в случае «Пролетного гуся» – молитве поминальной.

Жаль и странно, что среди исследователей наследия основателей Художественного театра так и не нашлось места для Ольги Радищевой, автора действительно выдающегося труда о Станиславском и Немировиче.

Всех остальных так или иначе учли. Из пространного списка номинантов «по пути» исчезла одна-единственная строчка – премию не дали создателям и руководителям Центра драматургии и режиссуры, взбаламутившего театральную жизнь столицы, признанного первооткрывателя новой российской драматургии, собирателя всех и всяческих театральных премий как в России, так и за рубежом (вот только что из Польши привезли сразу три награды!). Премию не дали Алексею Казанцеву и Михаилу Рощину, наидостойнейшим. Почему?