Григорий Заславский «Ваше величество, ваше высочество, дамы и господа», – этими словами начался последний вечер фестиваля «Европалия. Россия». На минувшей неделе фестиваль завершился гала-концертом Большого театра в брюссельском королевском театре Ла Моне. Фестиваль, без преувеличения, грандиозный. Он начался 3 октября, выставку русского авангарда открывал Владимир Путин, что, надо сказать, соответствовало пожеланиям организаторов, которые очень хотели, чтобы с российской стороны все было на высшем уровне. На финальном гала Большого театра присутствовала вся королевская семья. Сперва приглашали принцессу, потом стало известно, что концерт посетит и королева, в результате семья пришла в полном составе, – в первом и втором рядах бельэтажа они заняли 7 мест во главе с королем. Любопытно было увидеть, как все собравшиеся в этот вечер гости, будто по мановению руки, приветствовали каждое их появление и каждый выход из зала вставанием, а в начале – еще и аплодисментами.
Занятно и то, что королева явилась на спектакль с большим фонариком, который, что удивительно, помещался в ее дамской сумочке, и начало каждого номера она проводила за изучением биографий танцевавших в этот момент солистов.
«Непредвиденные обстоятельства заставили нас изменить течение сегодняшнего вечера», – и эти слова были встречены с пониманием. Кажется, все в зале знали, как на втором представлении «Жизели», за десять минут до финала, Андрей Уваров неудачно прыгнул, получил серьезную травму и не смог дотанцевать спектакль. Возникла короткая пауза, однако оркестр быстро сориентировался, повторил последнюю вариацию, а затем на сцену вышла прима Большого Светлана Захарова, которая уже без партнера, с кордебалетом сымпровизировала финал. В жизни всегда есть место подвигу! Уваров должен был начинать гала вальсом из «Шопенианы» и закрывать в паре с Захаровой – «Гран па» из балета «Дон Кихот». Пришлось все менять на ходу, благо в Брюсселе был худрук балетной труппы Алексей Ратманский.
А Захарова сумела поразить не только мужеством, на ее долю выпал и самый большой, самый шумный успех в гала-концерте, где в конце первого отделения она танцевала «Лебедя» Сен-Санса, а в финале всей программы – «Гран па» из «Дон Кихота» (с Дмитрием Белоголовцевым). С невероятным воодушевлением хлопали и Яну Годовскому, который вышел в Па-де-де из балета Бориса Асафьева «Пламя Парижа», а также Екатерине Шипулиной с Дмитрием Белоголовцевым, которые исполнили «Агон» Баланчина.
На той же императорской, хотя и куда более скромной (в сравнении с нашим Большим), сцене Ла Моне Большой танцевал и «Жизель». После нас, почти без антракта, на той же сцене начались гастроли знаменитого и любимого у нас Театра танца Пины Бауш с уже ставшим классикой современного танца «Кафе Мюллер». Мы же показывали то, чем по праву можем гордиться, – свою балетную классику. Классический балет есть замок красоты┘ Хотя Россия «отчитывалась» перед Европой не одними только классическими образцами, будь то Большой балет или не менее классический русский авангард 10–30-х годов прошлого столетия.
Театральную программу готовила Международная конфедерация театральных союзов, и рядом с «фоменками», их «Войной и миром» и «Тремя сестрами» в афише был «Дядя Ваня» Льва Додина, а с ними – «Двойное непостоянство» Новосибирского театра «Глобус» и два кукольных театра – из Хакасии и Санкт-Петербурга. Екатерина Деготь подготовила экспозицию из собраний Третьяковки и Русского музея под названием «Советский идеализм 1920–1939 гг.», а директор Музея архитектуры Давид Саркисян – выставку «Семь московских высоток». «Высотки» вызвали небывалый интерес, неожиданный и для самих организаторов. Я сам был тому свидетелем: рано утром, когда я зашел в музей, в зале уже было человек 30, которые переходили от проекта Дмитрия Чечулина к высотке Иоффе. В углу по телевизору «крутили» фильм с показом шикарных интерьеров «новых советских храмов», которые как будто нарочно строили на месте разрушенных церквей.
Генеральный комиссар «Европалии» Кристина де Мюльдер не скрывала, что подобного успеха у фестиваля не было еще ни разу, и она не знает, когда и кто сумеет его перекрыть. Планировавшаяся на следующий год американская программа «слетела». Подписан был уже договор о намерениях, но скоро выяснилось, что в Америке некому платить за экспорт собственной культуры и сама «тема» эта никого не интересует. Это правда: в двух случаях, когда в Россию на Чеховский фестиваль приглашали американские театры, платить за все приходилось российским «инвесторам».
Вот и думай теперь, хорошо или плохо, что у нас такая структура имеется. Ведь немалую часть расходов «Европалии» по, так сказать, экспорту российской культуры взяло на себя Федеральное агентство по культуре и кинематографии. В данном случае – в случае «Европалии» – наверное, это хорошо. Есть чему радоваться: почти полтора миллиона зрителей за неполные пять месяцев. Что скрывать – приятно смотреть, как, затаив дыхание, зал следит за танцующими руками Светланы Захаровой, а затем – взрывается овацией.
Другой вопрос – наверное, и в этом деле необходима какая-то «табель о рангах», чтоб не тратить деньги направо и налево, потому что одно – «Европалия» и совсем другое – сразу несколько фестивалей русского искусства на Лазурном берегу, да такой же еще фестиваль в Марселе и еще некоторое количество фестивалей российского кино в разных уголках планеты┘ Отделив, как говорится, зерна от плевел, глядишь, кое-что можно будет добавить русской провинции, которую сейчас принято стращать непомерными расходами на реконструкцию Большого да Мариинского.
