Марина Гайкович Лора Клейкомб, гордость американской вокальной школы, на родине обожаема не только любителями, но и профессионалами: один из авторитетных американских журналов Musical America писал, что эту певицу «можно с уверенностью назвать сенсацией своего поколения». Надо сказать, что восхождение этой звезды наблюдали двенадцать лет назад слушатели Международного конкурса имени Чайковского в Москве, Клейкомб увезла тогда с собой звание лауреата второй степени и серебряную медаль. Напомню, что тогда ее превзошла выпускница Московской консерватории Хибла Герзмава – певица, безусловно, талантливая, но в ходе своей дальнейшей карьеры даже близко не подобравшаяся к Клейкомб. Уже в год проведения конкурса им. Чайковского состоялся западноевропейский дебют последней: оглушительный успех принесла ей главная партия в опере «Капулетти и Монтекки» Беллини, которую певица исполнила на сцене Женевской оперы; эту оперу, ставшую для нее проводником в большой мир, певица пела затем в Лос-Анджелесе и Париже. Собственно, репертуар бельканто, с которым певица прошла по всем приличным и даже престижным, вплоть до La Scala, сценам мира, не стал единственной отрадой Клейкомб. В певческом мире ее особо ценят за репертуарную всеядность: она с одинаковым успехом может проявить свое дарование и в барочной арии, и в сложнейшей современной опере. Кстати сказать, ее дебют на Зальцбургском фестивале состоялся в опере Лигети «Великий мертвец», а композитор Эса-Пека Салонен из Финляндии (его любит исполнять Валерий Гергиев) доверил ей мировую премьеру своего вокального цикла «Пять фрагментов из Сапфо».
В Москве свое искусство колоратуры Лора Клейкомб демонстрировала на музыке романтической и современной, и справедливости ради необходимо заметить, что выбрала она одни из самых сложных оперных образцов. Ария Шемаханской царицы («Золотой петушок» Римского-Корсакова), сцена Энн из «Похождения повесы» и песня Соловья из одноименной оперы Стравинского составили русскую часть; Ария Огня из равелевского «Дитя и волшебство», а также целая серия из репертуара бельканто – романс Коринны из «Путешествия в Реймс» Россини, сцена Амины из беллиниевской «Сомнамбулы» и сцена сумасшествия Офелии из «Гамлета» Тома – западноевропейскую. Сказать, что все было одинаково превосходно, трудно, выступление Клейкомб оказалось неровным и неоднозначным. Как ни странно, слабее всего выглядели итальянцы, где с блеском не была пропета ни одна колоратура – все они казались смазанными, верхние ноты (отдельная гордость каждого вокалиста) превращались в визг, а отдельные фрагменты звучали попросту фальшиво. Чуть лучше была сцена сумасшествия Офелии, где Клейкомб взяла артистизмом, с каждым куплетом закручивая степень помешательства героини. Нельзя сказать, что особенно помог солистке оркестр «Новая Россия», ведомый дирижером Теодором Курентзисом. Последний – натура экзальтированная – иногда забывал, что выполняет функцию «аккомпаниатора», поэтому бедная певица, как ни силилась, перекрыть динамический накал звучания оркестра вкупе с хором (в концерте принимал участие Камерный хор Московской консерватории) не могла. В современном репертуаре (к вышеобозначенным сочинениям Стравинского и Равеля добавился фрагмент из мюзикла Бернстайна «Кандид», спетый на бис) Клейкомб как раз совместила и вокальное мастерство, и артистизм.
Что касается бисов, то здесь слушатели на самом деле смогли насладиться ее голосом: в ариозо из «Лакме» Делиба и – «коронная» партия певицы – в ариозо Джильды из вердиевского «Риголетто» можно было расслышать и красивый нежный тембр голоса, и совершенное владение аппаратом, и необыкновенное чувство стиля, и музыкальность, и потрясающие верхние ноты.
