Песни о родине

Кухонные посиделки под скрипку.
Фото Сергея Приходько (НГ-фото)

Программа называется Homeland. Больше похожие на притчи, композиции с еще не выпущенного альбома «Родина», представленные в Доме музыки, были отнюдь не патриотическими. Впрочем, от королевы перформанса не полагается чего-либо ожидать, иначе результат всегда окажется с точностью до наоборот. После ее представлений никто не уходит разочарованным, что бы ни происходило.

Смущала горстка людей, пришедших на концерт, буквально казавшаяся таковой в Светлановском зале Дома музыки. Подумалось, что «все ушли на Scorpions», в n-ный раз пропевающий Wind of change в стране, где «ветер перемен» давно пора было переименовать или даже похоронить. Последний раз было сходно неловко из-за полупустого партера в Большом зале консерватории по приезде светила дирижирования и камерного искусства Рудольфа Баршая. Но к началу представления партер и амфитеатр были все же людны. Персоны, чей статус в индивидуально выбранной ими области творчества неколебим – Артемий Троицкий, Андрей Бартенев и Леонид Федоров, смотрелись на концерте Лори Андерсон более чем совместно-уместно.

Хрупкая миниатюрная женщина с короткой стрижкой в Россию привезла троих музыкантов и аппаратуру. Никаких арт-объектов, видеопроекций, инсталляций, картинок – только экранная полоска для строки перевода. Все же это было неожиданно для первой встречи с дамой, образованной в Колумбийском университете, некогда залившей себя в лед на коньках со скрипкой в руках, знаменитой своими многозначными мультимедиаработами, симфонией автомобильных гудков, песней-катастрофой In The Air и хитом-коллажем O superman. Нереально в рамках статьи уложить яркие пятна-заслуги, можно лишь перечислить культлюдей, которых Лори сподвигла не просто поучаствовать в ее композициях-альбомах-перформансах, но и вдохновила на собственные шаги: Питер Гэбриел, Адриан Белью, Уильям Берроуз, Найл Роджерс, Билл Ласвелл, Брайан Ино, Джерри Лионард, Лу Рид. К слову, с Лу Ридом буквально на неделе шестидесятилетняя арт-труженица наконец отпраздновала официальную свадьбу.

В новой программе Андерсон Homeland оказывается, что ироничное недовольство и вполне лозунговую правду, а также ассоциативное жизнеописание страны, помешанной на деньгах, тотальной власти, войне, довольствующейся подменой проблем, распадом взаимоотношений, можно вложить в собственные уста, не вылезать за пределы форте, довольствуясь всемогущей многоступенчатой электроникой, скрипкой и голосом. Молчаливые подмастерья Лори – бас-гитарист, альтист и клавишник – со спонтанной точностью вкрапляли свои инструментальные голоса в партитуру электроники. Новый альбом – это очередная убийственная сила слова от Лори Андерсон. Ее несколькоминутные треки-притчи, то сросшиеся между собой, то разорванные лишь десятисекундной паузой, в которую публика пытается вставить аплодисменты, – песнь песней о людской жизни, и не важно, что для нее родина – Америка, человеческая схожесть всепланетарна. Кажется, что сатирическая наивность, исходящая «Из сердца», должна продолжаться словами: «Я скольжу оттуда, где раньше пряталась, – из сердца ребенка», а камуфляжно-военный «Призыв» отразится фразой «Добро пожаловать в американскую ночь». Нас окружают «Боги нижнего белья» – люди с билбордов, вполне возможно, что внутренняя агрессия «Плохого парня» – последствие «Утраченного искусства беседы». В хитовом по всем канонам «Эксперте» ироничный припев: только эксперт может бороться с проблемой. Есть философия памяти в «Жаворонке», «Мамбо и золото», «Возможно, если я паду», «Недостаток», «Странный аромат», «Тела в движении», «Птицы в небе», «Нейтральная территория» – истории, как будто аккуратно перенесенные из головы каждого. Финальная «Допустим, х = х» – бессловесный скрипичный дуэт, где Лори-скрипачка нежно вторит дорожке, прописанной самой собой. Для закрепления материала.

После концерта возникло ощущение кухонных посиделок под гитару – вот точно так же, когда тебе поет под тихий перебор струн твой друг-сочинитель Колька-Вовка-Витька-Лешка, не вписавшийся ни в один офисный порядок, имеющий время и дар вглядеться в происходящее. Он поет тебе с каждым проговором становящиеся все более очевидными истины, останавливает моменты. И ты на два часа ломаешь свой вынужденный жизненный марафон, киваешь головой, испытываешь просветление и просишь: «Давай еще, а?» Другой вопрос, что назавтра ты снова побежишь.