Алексей Портанский
Президент США Дональд Трамп анонсировал крупнейшее введение импортных пошлин. Фото Reuters
2 апреля Дональд Трамп представил свой президентский указ «О взаимных тарифах», посвященный регулированию импорта. Этот тариф, с точки зрения Трампа, должен исправить торговую практику США, допускающую постоянный значительный дефицит в торговле товарами и возникающий из-за «отсутствия взаимности» в отношениях с другими странами и несопоставимых тарифных ставок. Источник этой угрозы, по мнению Трампа, полностью или в значительной степени лежит за пределами Соединенных Штатов.
Уже на следующий день, 3 апреля, Washington Post опубликовала разгромную в отношении этого указа статью. В ней, в частности, было подчеркнуто, что «в речи Трампа, объявившего об огромном повышении тарифов для американских торговых партнеров, прозвучали ложные и вводящие в заблуждение заявления о торговле, которые он делал на протяжении многих лет. Но теперь они определяют политику, которая приведет к увеличению стоимости товаров для многих американцев».
Резко повысив налоги на импорт в США товаров со всего мира, Трамп тут же приостановил эту меру на 90 дней и начал переговоры со всеми заинтересованными странами. Цели повышения пошлин можно свести в основном к трем пунктам: во-первых, собрать с импорта деньги в бюджет и за счет этого снизить налоги; во-вторых, создать тепличные условия для подъема американской промышленности, оградив ее тарифными барьерами от иностранных конкурентов; в-третьих, вынудить другие страны пойти на торговые и иные уступки под угрозой лишиться доступа к привлекательному американскому рынку.
За 90 дней приостановки пошлин Трамп пообещал заключить 90 торговых сделок с другими странами. Срок истекает 7 июля. Если за оставшиеся дни не произойдет какого-то неожиданного переговорного прорыва, в активе у администрации останутся лишь две договоренности. Сделкой с Великобританией вряд ли можно гордиться: она оформлена президентским указом (то есть может быть нарушена в любой момент) и в целом далека от полноценного торгового соглашения, которое, к примеру, в начале мая Лондон подписал с Дели, создав зону свободной торговли между двумя странами. 26 июня удалось подписать частичное торговое соглашение между Вашингтоном и Пекином, согласно которому Китай продолжит утверждать разрешения на экспорт контролируемых товаров (редкоземельных металлов), а США отменят ряд ограничительных мер против КНР.
Между тем в конце мая два суда признали введенные Трампом апрельские пошлины незаконными. Чем же руководствовался Трамп, вводя незаконные пошлины? Он полагал, что действует в соответствии с так называемым Актом о международных чрезвычайных экономических полномочиях 1977 года (IEEPA). Он может быть использован «для борьбы с любой необычной и чрезвычайной угрозой, если президент объявит таковую. Однако вопрос о том, включает ли «регулирование» полномочия по введению тарифов, остается открытым. Ни один президент ранее не использовал IEEPA для этого.
Трамп произвольно истолковал свои полномочия, повысив в апреле пошлины для десятков стран. Поэтому суд по международной торговле постановил 28 мая, что тарифы Трампа «превышают любые полномочия, предоставленные президенту законом о чрезвычайных полномочиях». Исполнительной власти было дано до 10 дней на их отмену. Администрация Трампа немедленно подала апелляцию, ответ по которой ожидается к концу июля. Решение вопроса будет в значительной степени зависеть от интерпретации закона IEEPA и, соответственно, от возможностей администрации по оказанию давления на суд.
Несмотря на то что решение суда пока не вступило в силу, оно уже выглядит победой группы компаний и коалиций государств, которые обратились в суд на том основании, что превышение полномочий Трампом привело к торговому конфликту, в результате которого они понесли значительные финансовые потери. Поэтому можно считать, что в любом случае решение, уже вынесенное судом США, является поражением Трампа. В итоге ему пока не удается одерживать верх в торговых конфликтах.
Еще в ходе своего предыдущего президентского мандата Трамп обрел репутацию разрушителя институтов. Действия его администрации в торговле, включая нынешний конфликт с судебной властью, как раз дают яркий пример разрушения институтов. Между тем нынешняя с виду хаотичная торговая политика Трампа все-таки пытается обрести некую политико-идеологическую базу. Ее активно разрабатывает глава Совета экономических консультантов при президенте США Стивен Миран, работавший в Министерстве финансов во время первого президентства Трампа.
Согласно концепции Мирана, США предоставляют миру два «общественных блага» (public goods), которые потребляются коллективно всеми гражданами независимо от того, платят они за них или нет. Первое – это «зонт безопасности», позволивший человечеству обойтись без мировых войн и обеспечить невиданную по протяженности эру мира. Второе – это доллар и американские гособлигации, которые фактически сделали возможными нынешние глобальные торговую и финансовую системы, приведшие человечество к беспрецедентному процветанию.
Все это дорого обходится Америке, поскольку финансируется исключительно за счет американского налогоплательщика. Для продолжения выполнения Соединенными Штатами функции поставщика общественных благ всему миру требуется перестройка отношений между государствами и перераспределение финансового бремени ответственности, то есть другие страны, ни много ни мало, должны платить за предоставляемые общественные блага справедливую цену.
Развивая свою концепцию, Миран предполагает, что остальные государства, во-первых, должны безропотно принять новые американские тарифы и не вводить ответных мер. Это помогло бы США увеличить доходы и направить их на финансирование общественных благ. Во-вторых, они должны открыть свои рынки и приобретать больше товаров в США. В-третьих, им следует увеличить оборонные расходы и закупать больше американской техники и вооружений. В-четвертых, они должны увеличить инвестиции и строить заводы в США, что позволит избежать высоких американских тарифов. Наконец, в-пятых, напрямую платить Минфину США и помогать финансировать производство глобальных общественных благ.
По мнению Мирана, тот факт, что многие страны держат свои валютные резервы в долларах США, для американской экономики является «несправедливым бременем». При этом он также считает, что кредиторы выигрывают от безопасности и стабильности доллара, не разделяя при этом затрат. Для установления «справедливости» Миран предлагает ввести сбор на долларовые резервы: крупные иностранные держатели государственных облигаций США должны в той или иной форме (например, через снижение долгового процента) платить комиссию за использование доллара.
Описанное можно принять за фантазии какого-нибудь финансового афериста. Ведь, скажем, сбор на долларовые резервы – это не что иное, как попытка задним числом изменить условия сделки и ретроспективно отозвать гарантию на купленное. Как можно после этого говорить о доверии к эмитенту гособлигаций США?
Утверждение о том, что доллар в качестве резервной валюты и созданная США финансовая система являются «глобальными благами», мягко говоря, не выдерживает критики, так как эта система была сконструирована в 1944 году в интересах самих США и не без их давления. Теперь же, сталкиваясь с экономическим спадом, они пытаются заставить другие страны заплатить за него.
В концепции Мирана есть еще немало экзотических идей. К примеру, торговых партнеров предлагается оценивать с помощью «светофорной» системы. Страны должны ранжироваться на «зеленые» (дружественные), «желтые» (нейтральные) и «красные» (противники). Первые получат военную защиту США и самые выгодные тарифы, вторые – «взаимные тарифы», а третьи – карательные тарифы, возможный контроль за движением капитала и никакой помощи в области безопасности. Такая вот экономическая сегрегация.
Описывая свою концепцию, Миран использует словосочетание «соглашение Мар-а-Лаго» по названию любимой резиденции Трампа. И это неспроста. В Совете экономических консультантов зреет некий сверхамбициозный замысел: «соглашение Мар-а-Лаго» должно со временем заменить Бреттон-Вудское соглашение 1944 года. Правда, на данный момент в США никто не знает, что такое «соглашение Мар-а-Лаго» и состоится ли оно вообще. А экономисты, не связанные с Советом экономических консультантов при Трампе, предупреждают, что подобное соглашение может привести к глобальной финансовой катастрофе.
