Геннадий Петров
«Обновить» здание ООН куда проще в прямом, чем в переносном смысле. Фото с сайта www.media.un.org
Нынешняя, 80-я сессия Генеральной Ассамблеи ООН ознаменовалась массовым признанием независимости Палестины, которую теперь уже подавляющее меньшинство стран официально считает всего лишь израильской автономией, речью Дональда Трампа и спорами о том, зачем вообще нужна сейчас человечеству ООН. Важнейший институт мирового порядка, как теперь уже очевидно, находится в кризисе, и путь выхода из него не просматривается. Большинство стран – членов ООН осознают, к каким проблемам может привести снижение роли или даже ее исчезновение. Однако предложить и осуществить действенный способ реформирования организации оказалось сложнее, чем просто критиковать ее.
Вопрос о месте и смысле существования ООН в нынешнем быстро меняющемся мире на этой сессии поставил, как и следовало ожидать, американский президент – большой любитель рассуждать в доме повешенного о веревке, беседовать на те темы, важность которых вроде бы все признают, но не считают возможным обсуждать открыто.
Вместо отведенных регламентом 15 минут он говорил час, построив речь в привычном для него стиле предвыборного обращения к своему избирателю. В ней, как всегда, было много превосходных степеней и местоимений «я». Трамп поминал миграционный кризис в США, который он – именно он – урегулировал; говорил о небывалых успехах американской экономики, достигнутых под его, только его руководством; и, наконец, рассказал о своем опыте международного миротворчества.
Надо заметить, что рассказ о семи межгосударственных конфликтах, которые якобы Трампу удалось урегулировать, – это, конечно, тоже реверанс его американскому избирателю. Тому самому трамписту из глубинки, который не будет интересоваться, действительно ли урегулирования, о которых говорит американский президент, имеют место. Ведь ответ будет однозначным: нет. Во всех семи случаях стоит говорить скорее о паузе, чем о финальном разрешении. При этом роль Трампа в достижении даже такого результата, мягко говоря, не главная. Впрочем, для «ядерного электората» президента США это не особенно важно, равно как не важно и то, что он даже не может запомнить названия стран, которые он якобы помирил. Ну, перепутал Армению с Албанией, а Азербайджан с Камбоджей – значение имеет не это, а то, что Трамп и на международной арене действует и способен создать по крайней мере видимость достижения результата. Как ни относись к президенту США, нельзя отрицать, что к его голосу реально прислушиваются и инструментов для того, чтобы добиться желаемого, у него куда больше, чем у ООН. Поэтому Трамп чувствует себя вправе упрекать эту организацию в неэффективности. С некоторой обидой президент США указал, что ООН, существующая в том числе на деньги американских налогоплательщиков, даже не способна сказать ему спасибо за проделанную работу.
Тут уже заканчивается реверанс в сторону американского избирателя, а начинается разговор о хронической проблеме, которую, как видно, и на этой сессии не удастся решить. Организация, создававшаяся в первую очередь как инструмент предотвращения, завершения или смягчения опасных для всего человечества вооруженных конфликтов, со своей задачей, очевидно, не справляется. В годы холодной войны, когда весь мир был разделен на более-менее сопоставимые по влиянию блоки, ООН могла относительно успешно играть роль медиатора между ними. Ее вклад в то, что СССР и США смогли в итоге выработать общие правила, позволяющие не допустить перехода противостояния между ними в стадию прямого военного конфликта, отнюдь не мал. Но после того как холодная война закончилась, выяснилось, что реальную пользу для стабилизации обстановки в мире могут приносить только те структуры ООН, которые изначально рассматривались как второстепенные: Всемирная продовольственная программа, ЮНЕСКО и т.д. Они координируют и обеспечивают поставки гуманитарной помощи в те регионы, до коих никому из сильных мира сего нет дела, способствуют сохранению всемирного культурного наследия в разных точках земного шара и занимаются множеством других дел, которыми кроме них, по сути, не может заниматься никто. Их нельзя заменить. А что изменится, если будут отменены, скажем, те же сессии Генассамблеи ООН?
Суэцкий и Карибский кризисы, Корейская война и прочие примеры, когда с помощью этой организации удавалось добиться ликвидации опасной ситуации, остались в прошлом. Теперь голубые каски все реже используются даже в качестве действенной миротворческой силы. Не работают механизмы международных санкций и международной юстиции, создававшиеся с благословения ООН. Это ярко проявилось в ходе нынешней сессии. С ее трибуны выступал премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху, на которого выписан ордер Международным уголовным судом. А вот глава Палестины Махмуд Аббас там смог выступить лишь дистанционно. Причина в том, что и он, и десятки представителей его администрации попали под визовые санкции США. И ничего в данном случае ООН поделать не может. США не подписали Римский статут (документ, на основании которого действует Международный уголовный суд), поэтому вправе не выполнять его решения. Пускать или не пускать на свою территорию кого-либо – это тоже прерогатива американских властей. И ничего поделать с этим ООН не может. Разве что выразить глубокую озабоченность (типичная и, по существу, единственная реакция этой организации на все начинающиеся в мире войны), и то при условии, если соответствующую резолюцию не заблокируют те же США как страна – член Совета Безопасности.
Идея реформирования ООН витает в воздухе. О необходимости реформ часто говорит генсек организации Антониу Гутерриш. Однако дальше слов и создания специального комитета, рассматривающего проект реформирования Совета Безопасности, пока дело не пошло. Между тем, как констатировал генсек в своей речи на этой сессии, мир движется к многополярности, которая без сильных многосторонних институтов несет в себе риски. В этой связи Гутерриш напомнил опыт Первой мировой войны, которая разразилась именно потому, что государства Европы не смогли между собой договориться. Не нашлось ни механизма выработки и соблюдения общих правил, ни площадки, на которой они могли бы быть выработаны. Увы, есть признаки того, что человечество движется к схожей ситуации. Другое дело, что и опыт, накопленный за 100 лет, никуда не делся. Понимание опасности мира, в котором все решает сила, тоже есть. И это внушает оптимизм относительно перспектив и ООН, и дальнейшего развития.
