Модернизация ТЭС: мостик в будущее или бег по кругу

Программа модернизации теплоэлектростанций пока сводится просто к продлению ресурса оборудования. Фото с сайта www.sibgenco.ru

В 2019 году в России прошли первые конкурентные отборы проектов модернизации тепловой генерации (КОММод) на 2022–2024 годы. Объемы модернизации – 14 ГВт. Сейчас в завершающей стадии находится процедура отбора на 2025 год. Участники дискуссии «Модернизация тепловой генерации в России: успешная реализация и настройка механизмов», прошедшей на Российской энергетической неделе, обсудили, надо ли что-то менять в этой программе. Все согласились, что первые отборы показали высокую конкуренцию и серьезное снижение капитальных затрат и одноставочной цены. Однако, по мнению крупных энергопотребителей, на этом плюсы программы пока заканчиваются.

С точки зрения председателя комитета Госдумы по энергетике Павла Завального, КОММод – целесообразный, но вынужденный механизм. «Мы все понимаем, что у нас несовершенный рынок энергетики. Реформу электроэнергетики не удалось довести до логического завершения. Оптовый рынок есть, но несовершенный, розничного рынка нет вообще. Мы ограничиваем стоимость электроэнергии уровнем инфляции – и в то же время нагружаем оптовый рынок непрофильными надбавками. В условиях такого снижения инвестиционной привлекательности приходится подключать такие механизмы, как КОММод», – констатировал он.

Несмотря на свои достоинства, первый этап отбора показал существенный недостаток КОММода – по сути, на нем победили проекты по капремонту, а не модернизации. «В итоге мы получаем продление ресурса, но низкую эффективность, по сути, закрепляя хроническую технологическую отсталость отрасли на десятилетия вперед. Нужно вводить критерии повышения эффективности: для паросиловых установок – 43–46%, для парогазовых – 53–56%. Это абсолютно достижимо. Мы должны такие планки ставить, чтобы потом не прийти к такому финишу, когда все устарело, продлевать нельзя, источников для модернизации нет, нужно новое строительство», – предупредил Павел Завальный. По его мнению, если и проводить КОММод, то отбирать только проекты глубокой модернизации, отсекая неэффективные.

«Программа модернизации должна быть прежде всего ориентирована на потребителя – то есть при формировании энергостратегии в области тепловой генерации важна клиентоориентированность», – подчеркнул, в свою очередь, заместитель министра энергетики РФ Юрий Маневич. Однако как раз у потребителей к КОММоду большие претензии.

Директор РУСАЛа по работе с естественными монополиями Максим Балашов обратил внимание на необходимость смены подходов к проведению модернизации. «В 2017 году впервые появилась цифра в 40 ГВт, которые необходимо отремонтировать, дальше дискуссию свели к сумме в рублях – 2,6 трлн руб. до 2035 года. У потребителей же позиция всегда заключалась в том, что нужно исходить из спроса, – напомнил он. – Надо обращаться к перспективным центрам потребления, там надо искать возможности для модернизации и нового строительства. Этот принцип коррелирует и с задачей государственного прогнозирования спроса и предложения. Поэтому необходимо на последующих отборах больше обращать внимание на расположение площадок с точки зрения перспективного спроса».

Максим Балашов поднял вопрос обсуждаемого увеличения 15-процентной квоты наиболее затратных проектов, которые сейчас отбираются на уровне правительственной комиссии. «Конкурс внутри конкурса – не очень хорошая идея. Красноярские ТЭЦ в эти 15% отбора уложили 60% всей его стоимости. Повторения этой истории точно бы не хотелось, поэтому лучше оставить квоту такой, какая она есть», – считает топ-менеджер РУСАЛа. Потребители всегда говорили о том, что при существующих избытках генерирующих мощностей – порядка 40 ГВт – очень правильно было бы инвесторам и генераторам брать на себя ответственность за загрузку станций, добавил он.

Наконец, по мнению Максима Балашова, необходимо закладывать эффект от модернизации парогазовых установок (ПГУ): «Должны снижаться удельные расходы топлива, повышаться коэффициент использования установленной мощности, эффективность в энергосистеме, в результате стоимость электроэнергии должна снижаться. Мы видим примеры, когда ПГУ реально снижают цену. Поэтому мы выступаем за ПГУ и гидрогенерацию во второй ценовой зоне (зона Сибири. – «НГ»), это те проекты, которые реально в перспективе могут снижать стоимость электроэнергии на рынке. А если просто возьмем квоту в гигаваттах и умножим на четырехкратные капитальные расходы – это не то, чего хотелось бы».

«Существующая программа так называемой «модернизации» ТЭС, а по сути, воспроизводства паросилового цикла – это не мостик в будущее, а бег по кругу, который не дает никаких перспектив ни генераторам, ни потребителям, – прокомментировал «НГ» начальник департамента развития оптового рынка «Сообщества потребителей энергии» Михаил Бирюков. – Дело в том, что в механизме и критериях отбора отсутствуют стимулы к повышению эффективности и снижению себестоимости электроэнергии. Мощность энергоблоков будет оплачиваться полностью вне зависимости от их фактической загрузки. В результате ремонтные мероприятия сведены в основном к продлению паркового ресурса котлов и турбин».

«В итоге экономика потратит много сил и средств, но никакого обновления генерации не получит – через несколько лет тепловая генерация окажется в еще более плачевном состоянии, чем сейчас, поскольку никаких шагов для перехода к более надежной, гибкой и экономичной энергосистеме в свое время не было сделано, – прогнозирует эксперт. – Чтобы хоть как-то исправить ситуацию, следует сократить до 70–80% гарантированную компенсацию затрат на ремонты через платеж за мощность, заставив владельцев возмещать свои затраты через эффективную работу на рынке электроэнергии, а также ввести дифференцированную оплату мощности в зависимости от загрузки генерирующих объектов».