Юлия Качалкина В пятницу, 19 сентября, мы отметили 92 года со дня рождения Семена Липкина. Впервые - без ушедшего в марте этого года из жизни большого поэта. В Литературном музее по случаю этого события встретились близкие Семену Израилевичу люди: его вдова - московская поэтесса Инна Лиснянская, Евгений Рейн, Наталья Иванова, Михаил Синельников, Павел Нерлер, директор "О.Г.И." Дмитрий Ицкович, выпустивший в этом году поэтические сборники Лиснянской и Липкина, и многие другие, включая дочь Владимира Фаворского, большого друга поэта, Марию, пришедшую с совершенно особенным подарком - ранее неизвестным письмом Липкина. Вечер памяти "Поиски воли и дали иной" стал возможен при поддержке Мандельштамовского общества. Соответственно долго говорили о перекличках в творчестве Липкина и поэтов Серебряного века, углубляясь в прошлое вплоть до Гаврилы Державина; читали нараспев "Техника-интенданта" и вспоминали былые дни. Чаще всего в речах выступающих звучало определение "эпический".
Рейн, не соглашаясь с Александром Кушнером, убеждал всех собравшихся, что большая форма поэмы в русской просодии не умерла, и немало для этого постарался Липкин с его восточными переводами. Именно на переводческой деятельности Липкина был сделан акцент. Сравнивали легкость его подхода к таджикским и персидским поэтам с многотрудностью манеры того же Арсения Тарковского, негативное мнение которого о феномене перевода более чем известно. Лиснянская прочла новое стихотворение "Траур", посвященное мужу. Шакхад Ниези - поэт, тоже попавший в орбиту переводческих пристрастий Липкина, - специально приехал из Средней Азии, чтобы подарить Инне Львовне сигнальный экземпляр изданной в Тегеране на русском языке книги-альбома "Шахнаме" Фирдоуси. Вывод из всего сказанного был очевиден: Липкин - поэт интернациональный и вневозрастной. Потому что, как заметила Наталья Иванова, "архаист победил новаторов", не теряя при этом с последними теснейшей связи.
В любви пришедших к Липкину сомневаться не приходится. В общем, получился настоящий день рождения - и со сплетнями (друг о друге), и с восторгами. И даже с фуршетом под занавес.
